работку и осесть в городе. А после окончания университета и вовсе забыть наш захудалый посёлок, как страшный сон.
Но у судьбы свои планы…
Нет, не так. На самом деле судьба тут совершенно ни при чём, а вот моя мачеха – очень даже. Именно она стала инициатором того, чтобы меня перевели на заочку, а вот её драгоценные деточки остались учиться на очном отделении.
– Может, ещё сможешь вернуться на очное? – Ульяна пытается утешить меня.
– Я бы с радостью, но папа… Он – единственный близкий человек у меня. Ты же знаешь, сначала мама, потом бабушка… – я поджимаю губы, прикусывая их изнутри, чтобы подавить рвущийся из горла всхлип.
Отворачиваюсь, чтобы подруга не видела моего состояния, но Ульяна всё видит и всё замечает. Она нежно касается рукой моего предплечья и слегка сжимает в знак поддержки.
– В общем, если я взбрыкну и уеду в город, наплевав на всё, то папа вряд ли будет со мной общаться после этого. У них с Оксаной и так полно проблем…
Подруга участливо заглядывает мне в глаза и, кажется, что-то хочет сказать, но не успевает, потому что у неё звонит телефон.
– Я в буфет, заберу ключи и вернусь, – шепчу Ульке и спускаюсь на первый этаж.
Прохожу через холл и сворачиваю в сторону буфета.
Нахожу глазами нужный столик, за которым восседают мои сводные брат и сестра, и уверенным шагов иду в их сторону.
Антон и Агата – двойняшки. Они на три года старше меня, а породнились мы после того, как мой отец женился во второй раз.
За столом родственнички сидят не одни: с ними ещё несколько студентов, и среди них самый популярный парень нашего университета – Роман Градский. Помимо скверного характера и полного отсутствия манер у парня есть ещё один огромный недостаток – он встречает с Агатой, моей сводной сестрой.
И они друг друга стоят, скажу я вам.
Подхожу к нужному столику и останавливаюсь как раз за спиной сладкой парочки.
– Привет, – говорю просто, чтобы привлечь внимание, так-то мы сегодня уже виделись. – Я за ключами, – обращаюсь к Антону, который как раз сидит напротив и смотрит на меня во все глаза.
Вряд ли брат в восторге от моего появления, ведь в прошлом году мы ни разу не пересекались в стенах университета. Я учусь на педагога, а вот Агата и Антон – будущие юристы, к тому же старшекурсники. И меня они считают пустым местом, но только мне плевать.
Я и сама не горю желанием видеть этих двоих: избалованных великовозрастных деточек, которые тяжелее столовой ложки ничего в жизни не поднимали. Ещё и шикуют за счёт моего отца.
Но сейчас мне просто необходимо получить ключ от квартиры, чтобы забрать свои немногочисленные вещи и не опоздать на автобус.
– Антон! – слегка повышаю голос. – Ключи! – обхожу столик и становлюсь рядом с братом.
Протягиваю ладонь в надежде скорее получить желаемое и уйти отсюда.
– Какие ключи? – блеет Антон и переводит взгляд на сестру, но Агата только пожимает плечами. – И ты кто такая вообще?
Теряюсь на мгновение: так значит? Решили сделать вид, что не знают меня, но зачем?
– Я очень спешу, ну, пожалуйста, – переступив через себя, предпринимаю ещё одну попытку.
– Тох, кажется, она тебя очень даже знает, – усмехается Градский и проходится по мне оценивающим взглядом.
Агата тут же надувает губы и пытается вернуть к себе внимание парня, но Роман, кажется, забыл о том, что справа от него сидит его девушка.
– Да ладно, имя спросила у кого-нибудь, – братец небрежно машет рукой в мою сторону.
– Агата? – обращаюсь к сестре.
Разговаривать с этой стервой нет никакого желания, но без ключей я точно не уеду никуда, а завтра мне уже нужно быть дома.
– Да она следит за вами, ребята! – выкрикивает один из прихвостней Градского.
Большинство студентов мгновенно забывают о том, зачем находятся в буфете. Еда отходит на второй план, а помещение наполняется тихим шёпотом. По телу бегут мурашки от липких взглядов нескольких десятков глаз, меня едва не передёргивает от отвращения.
– Агата, – произношу срывающимся голосом, – Антон, – поворачиваюсь к брату. – Просто отдайте ключи.
Я снова протягиваю открытую ладонь и застываю в таком положении на несколько невероятно длинных мучительных мгновений. Чувствую себя жалкой попрошайкой, кажется, никогда в жизни ещё так сильно не унижалась.
– Да ладно, вам, ребят, – голос Градского разрывает тишину.
Слышится какой-то царапающий
