и, лишь дойдя до слов: «Вот за эту услугу ты свободу найдешь. И в карманах зазвякает серебро, а не камни…», стал подниматься на ноги:
– Уж три ночи, три ночи, пробиваясь сквозь тьму,
Я ищу его лагерь, и спросить мне некого.
Проведите ж!
В этот момент я лихо сшиб подсечкой наземь переднего «казака».
– Проведите ж меня к нему!
После этих слов бросил через бедро другого. И, наконец, в унисон с заключительным выкриком:
– Я хочу видеть этого человека! – перекинул через спину третьего.
Зал взорвался аплодисментами. Мои помощники одномоментно вскочили на ноги, взяли меня за руки и повели раскланиваться, как в театре наиглавнейшую звезду спектакля – это тоже было отрепетировано не чуждой сценических тонкостей Дюймовочкой. Сразу же после нашего номера она пожаловала за кулисы вместе с приятельницей, которую приводила на генеральную репетицию, и немолодым тучным мужиком, чье лицо было до боли знакомо.
– Вот, Борислав Владимирович, это и есть наш Сергей, – торжественно представила она ему меня.
Тот вальяжно протянул руку. Пожимая ее, я ожидал, что он назовет себя, но тучный лишь окинул меня оценивающим взором и, не говоря ни слова, покинул сцену, сопровождаемый восклицаниями Дюймовочки:
– Это невероятно! Мальчик превзошел самого Любимова!
Позже русичка объяснила мне, что Тучный не кто иной, как сам Борислав Курылев – народный артист СССР, лауреат всевозможных премий и, самое главное – один из ведущих мастеров ВГИКа. И я обязательно должен попробовать поступить туда. Да, именно туда, а не в ГИТИС, куда собирался поначалу. Ибо в театральном меня никто не знает, а у себя в институте Борислав Владимирович замолвит словечко.
Дюймовочка не просто уговорила меня попытать счастья пролезть в главную кузницу киношников, но сама взялась за мою подготовку к экзаменам. Тут здорово помогла ее лучшая подруга, та самая, которую учительница привела еще на репетицию. Как выяснилось, она тоже трудилась во ВГИКе, уча будущих лицедеев сценическому движению. Через нее мне нашли нескольких тамошних преподавателей, которые взялись меня натаскивать, и практически за копейки. Очевидно, всем им в красках рассказали о моей необычной интерпретации отрывка из «Пугачева».
Маман с Евгением Ростиславовичем, кстати, поначалу поругались из-за моего выбора. Отчим считал, что учиться надо либо в МГИМО, либо, на худой конец, в другом институте, где после можно пристроиться на хлебное место с регулярными заграничными вояжами. Но матушка, сама в прошлом мечтавшая блистать на сцене, настояла на своем.
Сколько же нервов сожрало мне поступление! Среди абитуры постоянно находился тот или иной всезнайка, утверждавший, что у преподов имеется установка заваливать всех, кроме блатных, кому и без того заранее приготовлено место на знаменитой фабрике актеров. Если бы не подруга Дюймовочки, я бы точно психанул, плюнул и забрал документы. Но именно она, заметив смятение на моей
