здания, пейзажи и чьи-то лица, горы, пустыни, моря, звездное небо, и все это разлеталось на осколки, как в огромном калейдоскопе.
Так же внезапно, как я оказалась в портале, меня и выбросило из него.
Я грохнулась на землю, стукнувшись коленями и едва успев выставить вперед ладони. Не хватало только разбить голову второй раз за сутки.
Тут же в нос ударил резкий запах навоза…
Вслед за запахом пришли и другие ощущения: правая босая нога оказалась в чем-то мягком и теплом, в то время как левая угодила меж двух деревянных балок в загоне.
– Какого… – пискнула я, пытаясь поднять голову и осмотреться.
Но мой нос, а вместе с ним и все лицо от подбородка до лба лизнули огромным шершавым языком.
– Му-у-у-у-у-у-у, – протянулось в ответ.
Я моргнула, закашлялась, а после нервно и как-то истерически хихикнула.
– Прекрасно, теперь я в коровнике, в недвусмысленной позе, но зато с чемоданом.
Его я обнаружила с обратной стороны загона. Багаж отделяла от меня деревянная загородка, в которой застряла конечность.
– Му-у-у, – опять протянула корова, глядя на мои безуспешные попытки подняться из жуткой позы и окончательно не измазаться в навозе. На практике выходило, что я не могу перевернуться, не сломав себе при этом кости, вот и пришлось лежать в полупозе «зю», опираясь на локти.
– Магистр Стефаниус, – робко позвала я, очень сильно надеясь, что в портале ничего не сбилось. Потому что это место точно не похоже на магическую академию, а вот на огромное стойло с десятком коров – очень даже. – Магистр!!!
Слева раздались шаги, наконец-то помощь близка, принялась звать к себе громче.
– Помогите! Я тут застряла! Магистр?!
Вместо него на пространство перед загоном вышла пухлая женщина в белой, абсолютно не подходящей цветом к месту, мантии и с ведром.
– Ты кто? – спросила она в лоб, разглядывая плененную балками лодыжку.
То, что лежу в загоне с коровой, казалось, ее не впечатлило. А вот лодыжка…
– Вероника. Из портала! Магистр Стефаниус… – начала я, но женщина шевельнула рукой, будто выкрутила звук на минимум невидимой крутилкой, и голос пропал.
Я попыталась захрипеть, но ничего не вышло. Из горла не вырвалось ни сипа.
– Не кричи, это плохо влияет на удои, – произнесла она, морщась и присаживаясь ближе к моей ноге, зачем-то потрогала ее пальцем. – Опять темпоральные поля сбоят. Придется ломать!
Я округлила глаза: надеюсь, не ногу?
А чего еще ожидать от тетки, которая выключила мне голос ради надоев молока?
– Да не дер-р-ргайся ты, – рыкнула она. – Сейчас выпущу!
Корова рядом издала радостное «му», видимо решив, что это к ней обращаются.
Раздался треск дерева. Обернувшись, увидела, как голыми руками без всяких инструментов, «доярка» ломает доску загона, будто соломинку.
Почувствовав
