она, Нателла! Её лицо, её фигура, голос, наконец… И Тимоша тоже её узнал.
– Тимоша?
– Моя собака, – пояснил Вениамин Аркадьевич, кивая на дремлющую у него на руках собачонку.
Завадский и Чайкин вновь переглянулись. Внезапный звонок телефона прервал наступившую паузу.
Чайкин торопливо выудил из кармана мобильник и чуть ли не крикнул:
– Алле! – Он посмотрел на Завадского неестественно округлившимися глазами. – Что? Выезжаем! Срочный вызов, – возбуждённо доложил он напарнику.
– Ну что ж, раз срочный, надо ехать, – со вздохом произнёс тот.
– Да, надо ехать! – воскликнул Чайкин и побежал к припаркованной неподалёку старенькой «Ладе».
– А как же… – растерянно проговорил Вениамин Аркадьевич.
– Мы всё зафиксировали, – перебил его Завадский. – Как только что-нибудь прояснится, обязательно вам позвоним.
И он поспешил за своим резвым напарником.
– Чего так долго тянул? – проворчал Завадский, садясь в машину.
– Да я таймер неправильно поставил, наверное. Вместо пятнадцати минут – двадцать пять, – отозвался Чайкин. – Ага, точно!
Он продемонстрировал свой телефон.
– Смотри в следующий раз на час не ошибись, а то будем выслушивать очередного…
Вениамин Аркадьевич растерянно глядел вслед уезжающим полицейским. Теплившаяся в его душе надежда на бравых служителей закона постепенно таяла, и сменяющее её отчаяние всё больше и больше охватывало пожилого человека, стремительно теряющего веру в то, что тайна его неожиданной встречи с погибшей год назад женой когда-либо будет раскрыта.
Екатерина Андреевна незаметно подошла сзади и взяла его под руку.
– Вы педагог? – спросила она.
– Как вы догадались?
– О! Рыбак рыбака…
– Значит, вы тоже? – обрадовался Вениамин Аркадьевич.
Екатерина Андреевна кивнула.
– Вы говорили, что ваша жена танцевала. Полагаю, вы познакомились на занятиях по танцу – вы ведь этот предмет преподаете?
– Верно.
– Тогда, может быть, вы и меня подучите?
– С превеликим удовольствием!
– Когда начнем?
– А приходите ко мне завтра, часиков в двенадцать.
– Завтра?
– Ну да! Или, если хотите, позвоните мне, договоримся на другое время. Я вам сейчас телефончик напишу. Тимоша, иди-ка, дружок, погуляй.
Вениамин Аркадьевич опустил собачонку на землю. Разбуженный Тимоша таращился по сторонам и совершенно не собирался никуда идти гулять. Он улегся на траву и, щурясь от яркого солнечного света, вновь погрузился в дремоту.
– Да вы так продиктуйте, я запомню.
– Как скажете… – Вениамин Аркадьевич запнулся и смущенно посмотрел на свою собеседницу.
– Что такое?
