философствовать: уходят в технику и становятся хранителями и комментаторами, то вопрос об идентичности сразу становится проблемой, т. к. встает вопрос: «А кто из нас философ?» Заметим, что для автора «Так говорит Заратустра» было не важно, является ли его текст философским, для него также не важно было, имеет ли он право называться философом. Он претендовал на иное: на признание себя философом. И тут встает вопрос об инстанциях признания интеллектуала философом.
А. А. Гуссейнов абсолютно прав, подчеркивая, что «… философов в известном смысле делают профессора философии. Профессора философии помогают обществу идентифицировать философов, распознавать их»[17]. При этом он подчеркивает, что не верит в возможность для современного философа творить из самого себя, вне основного массива философского знания, обращая внимание на то, что «нет ни одного опыта, ни одного случая философа, который бы опровергал данное утверждение»[18]. Это выводит нас на необходимость различия институциональной и неинституциональной философии.
Институциональная и неинституциональная философия. О возможности деления философии на институциональную и неинституциональную в нашей литературе уже указывалось. Современный российский философ В. Н. Киселев отмечает, что философия в культуре может быть институциональной, если в обществе существуют формальные структуры, имеющие философию в качестве центральной и организующей практики, и неинституциональной, если таких институтов не существует или философия существует в обход их (например, философские идеи в литературе или в иных гуманитарных дисциплинах)[19].
В. Н. Киселев, выражая ту же точку зрения, что и академик А. А. Гуссейнов, пишет, что «история не знает примеров, когда бы отдельный философ вне рамок институциональных форм оказался содержательно выше институциональной философии. Правда, отдельный философ от институциональной философии может оказаться слабее, чем неинституциональный философ»[20]. Но весовые категории «философской школы» и философствующего индивида, конечно, разные, поэтому содержание «философской школы» всегда побеждает содержание «философии индивида» силой своих формально-организационных и технических возможностей (по аналогии с модным сейчас понятием «использование административного ресурса»)[21]. Тут в качестве примера демонстрирующего начало становления приоритета институциональной философии над неинституциональной, справедливо указать на фигуру Христиана Вольфа. X. Вольф был по религиозным мотивам изгнан из Галльского университета и только благодаря поддержке Фридриха II смог туда вернуться. В. Н. Киселев прав, когда замечает, что «с Вольфа, можно говорить о завоевании содержательного лидерства университетской философией в культуре Европы»[22].
При этом В. Н. Киселев справедливо разводит такие категории,
О философах и профессорах философии. С. 136.
Там же.
Там же. С. 31.
Там же. С. 36.
Там же.
