труда, диверсификации экономической и социальной деятельности[18]. Таким образом, города становятся городами благодаря своей повышенной сложности.
Как отметил Уэст в интервью New York Times в 2010 году, он подводит научную основу под интуитивную догадку Джейн Джекобс: «Лучший комплимент для меня – когда люди подходят и говорят: “Вы сделали то, что сделала бы Джейн Джекобс, если бы была математиком”… Имеющиеся данные четко показывают то, до чего она дошла своим умом, – когда люди собираются вместе, их продуктивность намного возрастает»[19]. Джекобс изучала то, что видит, и наблюдала жизнь собственной улицы, а суперлинейный закон Уэста показывает, что эта сложность возникает всякий раз, когда люди собираются вместе.
Город XXI века не будет рациональным и упорядоченным, скорее жизнь городов во всем мире будет сравнима с хаотичной жизнью сотен тысяч недавних переселенцев, ищущих себе жилье. Это будет динамичная среда, постоянно преобразующаяся, самостоятельно открывающая основополагающие законы собственной деятельности. Пожалуй, только «единая гипотеза городской жизни» Уэста сможет сохранить актуальность перед лицом социально-экономических и политических потрясений ближайших десятилетий. Эта перспектива одновременно манит и тревожит. И все же есть веские основания надеяться на лучшее. Эта надежда связана с восприятием города не как определенного места, а как общности людей, которые вместе живут, работают, развлекаются и выстраивают друг с другом отношения.
Глава 2. Внутри улья
Сложность балансирует на грани хаоса, и города бывают опасными и непредсказуемыми. Достаточно вспомнить о странном ощущении, возникающем в гуще толпы, – будто человек теряет свое «я», перестает быть хозяином положения, оказывается беззащитным перед окружающими его потоками людей и их эмоциями. На протяжении всей истории человечества существует страх индивидуума перед толпой (в английском языке слово «толпа», mob, появилось в 1680-х годах для обозначения mobile vulgaris – безликой кишащей массы, готовой взбунтоваться в любой момент). С тех пор одни писатели твердили о безумии толпы, а другие пытались доказать, что она может быть очень мудрой. Как показывает Элиас Канетти в своей книге «Масса и власть», правители всегда относились к толпе с подозрением и страхом: ее пытались контролировать, рассеивать, приводить к повиновению любыми средствами. Это ощущение зыбкости мы испытали на себе в августе 2011 года, когда в Лондоне вспыхнули уличные беспорядки. Начались они так же, как множество предыдущих бунтов в Британии, США, Франции и других странах: с гибели молодого человека от рук представителей власти.
4 августа 2011 года в Тоттенхэме на севере Лондона полицейские застрелили 29-летнего чернокожего Марка Даггана. Следующие три дня по городу ползли слухи: он первым выстрелил в блюстителей закона; пуля пробила ему грудь навылет и попала в рацию полицейского, стоявшего сзади; у него за голенищем
