что-то предложить?
– Не что-то, а кого-то. Ручка и листок под рукой есть?
– Где-то были.
– Найди!
– Минуту.
Кулагин прошел в гостиную, открыл секретер, там лежал и блокнот, и автоматический карандаш.
– Нашел.
– Записывай мобильный номер: 8(910)… Записал?
– Так точно.
– Это номер капитана управления ФСБ по вашей области. Я с его старшим братом в академии учился. Он сейчас тоже в управлении, вот дал номер брата. Записывай – капитан Орехов Геннадий Андреевич. Созвонись с ним, он решит все проблемы. Оперативно и качественно. И вообще, поможет, если что.
– Из-за этого звонили?
– Ты, Паша, обиду-то забудь. Новую жизнь начинаешь.
– Я бы предпочел жить прежней!
– Ничего уже не изменишь. Хотя черт его знает, как все сложится. Жизнь, она такая штука, иногда так развернет, что невозможное станет реальностью. Ну, ладно, не буду тебе надоедать. Ты не пропадай, звони!
– Конечно, товарищ полковник.
– Спокойной ночи, Паша.
– Спокойной, Александр Сергеевич.
Кулагин, отключив телефон, бросил его на стол и подошел к окну. Дождь усилился. Он хлестал по ветвям березы и дробью рикошетил на стекло. Под такую «музыку» только спать, даже если не хочется. Павел постелил себе в гостиной, прилег на диван. Он вспомнил инцидент с генералом, который привел к увольнению. Это произошло три месяца назад. Группа недавно вернулась с боевого выхода и занималась по распорядку дня. Отряд дислоцировался на территории танкового полка мотострелковой дивизии Западного военного округа, который был создан на базе Московского и Ленинградского военных округов. Семейные офицеры отряда проживали в Москве, холостяки, в том числе и Кулагин, в офицерском общежитии. Дежурными, или, как их еще называли, консьержками, работали жены офицеров, преимущественно танкового полка, но устроилась в общежитие и жена лейтенанта, переведенного из ВДВ в отряд, в резервную группу. В тот ненастный мартовский вечер, когда на смене была Ольга Уранова, жена лейтенанта из отряда, в полк на «Ми-8» прилетел заместитель управления кадров Службы, генерал-майор Бараненко Всеволод Антонович, пухлый, какой-то непромытый мужчина, на вид гораздо старше своих пятидесяти лет. В боевых подразделениях, вероятно из-за имени и повадок, к нему прилепилась кличка «Сева мутный». Прилетел он для решения каких-то своих вопросов. Недолго пообщался с командиром отряда и отправился к танкистам. Те встретили московского «шишку» из самой ФСБ более чем радушно. Сауна, водочка, шашлычок. К десяти его привезли в общежитие, где рядом с холлом и местом дежурной находились генеральские апартаменты со всеми удобствами. Пьяный Бараненко, видно, положил глаз на симпатичную Ольгу, и когда в общежитие вошел Кулагин, задержавшийся за бильярдом в офицерском клубе, он увидел, как Сева мутный, брызгая слюной и кряхтя от напряжения, тащил молодую женщину в апартаменты, прикрикивая при этом: «Ну, что тебе стоит, дурочка, утешить старика? Мы ненадолго, часик побалуемся, никто не узнает, а я твоему
