его о чём-то было бесполезно. Невезучий Игорь с каждым годом глубже замыкался, преодолевая себя беря слово, когда вынуждали обстоятельства. Александр корил себя, что слишком долго присматривался к этому тёмному, ожидая какого-нибудь выплеска дурной тьмы. Наибольшим прегрешением оставалась казнь трёх тёмных родов, но наследник Святогора не видел здесь за тёмным вины. С последним Александр не желал иметь совершенно ничего общего.
Жалко, к Игорю можно было проявить больше расположения, когда оно что-то для него значило… Теперь ему многое всё равно в силу положения в обществе. Он на самом верху, но без активного участия в политике. Ему неинтересно властвовать, достаточно, что сверху никто не стоит и указывать никто не смеет.
Александр прогнал никуда не ведущую мысль. Наследник, как обычно, прекрасно выспался и был полон энергии. Утро пятницы, проверить верфи, просмотреть бумаги, которые привезли вчера от отца, деловая встреча с заказчиками, разгрести документы на подпись, проверить договор от Карла, согласовать «начинку» с замом, съездить на заседание Совета. Вечер обещал быть приятным, Александр наметил провести его с сыновьями. По дороге нужно проверить яхту и подготовить её к отплытию.
Покидать город надолго Александр не имел возможности, но сутки лучше чем ничего, он давно не посвящал время только детям, отвлекали встречи, звонки, работа допоздна, в придачу неудачный заговор, в итоге кончившийся унизительными долгами, напрасной тратой времени и ресурсов.
Нужно прихватить некоторые вещи, особенно для Акима, закупить еды, чтобы растущие организмы, надышавшись свежим воздухом и наплававшись в холодной воде, ни в чём не нуждались… да, какую-нибудь иллюстрированную книгу для Акима и настольную игру для старших, чтобы не пришлось как в прошлый раз бегать за ними в темноте по скользкой палубе. Александр не собирался говорить сыновьям о своих планах на вечер – если сорвётся, не расстроятся. Отсюда всё перечисленное требовалось сделать незаметно.
На секунду Александра отвлекла неприятная мысль. Мужчина вздохнул, успокаиваясь. Ничего. Туча набежала на солнце, ничего. Хороший день, всё будет прекрасно.
Мужчина рывком поднялся. Ради воспитательного примера, застелил постель – расправил простынь, взбил подушку, разгладил вмятины и морщинки, бросил подушку сверху. В его доме разрешалось спать нагишом, при условии что кровать утром будет заправлена. Никакая женщина, пожалуй, не допустила бы подобной оговорки в воспитательных нотациях, но женщин в квартире уже почти два года не водилось.
В спальне Александра всё было очень просто: светлые обои с неуловимым рисунком, паркетный пол, широкая кровать с высоким изголовьем, обитым кожей, вмурованный в стену шкаф, заполненный исключительно мужской одеждой, приземистая деревянная тумба на две полки, на ней пузатенький торшер, книга, телефон, наручные часы, подаренные отцом на семнадцатилетие. Александр имел подозрение, что подарок обошёлся Аристу
