веяло какими-то давно забытыми временами. Возможно, просто старыми книгами и пылью, но этот запах будоражил воображение, навевал мечты о дальних странах и путешествиях. Впоследствии я ещё не раз специально заглядывал вглубь своего старого портфеля, вдыхал таинственный запах его нутра и мысленно уносился в стародавние индейские времена… Вероятно, со стороны это выглядело довольно странно.
Кстати, вот этот-то самый одноклассник и стал потом моим самым близким (правда, лишь на некоторое время) приятелем-единомышленником, с которым мы решили вместе убежать к шеванезам в Канаду, прочитав по очереди в школьной библиотеке сат-оковские «Таинственные следы». И сразу стало как-то полегче на душе – всё же теперь не в одиночку придётся пробираться в дальние дали к своим индейским кумирам.
А вступили мы в этот тайный сговор на редкость просто. Как-то раз я упомянул мельком в разговоре, как само собой разумеющееся, что вот вырасту – и тут же, ни секунды не мешкая, сбегу через Берингов пролив к индейцам. Он же, в свою очередь, не теряя ни секунды, тихо, но уверенно заявил: «И я с тобой!».
Вот так легко, но совершенно серьёзно, решиться на побег в Америку можно только в детстве. Когда даже и не подозреваешь о существовании множества жизненных преград и думаешь, что в жизни у тебя будет всё, что угодно – стоит только этого захотеть. Конечно, то были всего лишь детские глупости, но… в детской глупости чувствуешь себя намного счастливее, чем во взрослом уме.
С того момента и стали мы с этим «индейским» одноклассником тесно общаться. Тем более, что и жили с ним в одном доме-пятиэтажке, только в разных подъездах.
Помню, в прилегающем к нашей школе огромном тенистом парке мы с ним изображали сценки из фильмов с Гойко Митичем: залезали по очереди на причудливо изогнутые стволы клёнов и спрыгивали с них друг на дружку с зажатой в руке палочкой – заместо ножа. Перед этим, конечно, делали вид, что из густой листвы скрытно выслеживаем врага. Принимали потом разные победные живописные позы. И это всё могло продолжаться часами, ну просто часами… Мы не знали у́стали. Время для нас исчезало, его заменяло какое-то бесконечное солнечное счастье, которого я больше не испытывал с тех пор и теперь уже не испытаю никогда.
А однажды нам кровь из носу приспичило сделать себе индейские луки и стрелы. Но время для этого, как всегда по закону подлости, оказалось самым неподходящим: начало весны, а в Сибири это почти та же самая зима. Вернее, только-только настала «весна света». В те времена Новосибирск ещё не так разросся и от нашего дома до городских окраин можно было добраться пешком и довольно быстро. Через немногочисленные ещё дачи и мостик через речку Тулу мы добрались до железнодорожных товарных путей, вдоль которых, собственно, и росли непролазные заросли черёмухи, до зарезу вдруг ставшие нужными нам. Как вы знаете, у черёмухи её молодые тонкие и прямые побеги – это ведь уже почти готовые стрелы!
Помню
