поссорились из-за нашей матери, – Константин с вызовом посмотрел в глаза Люциусу и нашел в них понимание.
– О, семейная вражда на почве неразделенной любви! Это достойно пера самых славных менестрелей, – мечтательно произнес светловолосый красавец, разглядывая зардевшуюся Анну. – Полагаю, что мадонна – вылитая мать и с годами станет настоящим светочем красоты. Клянусь, я и сам почел бы достойным делом преломить в честь нее копье, ну, или даже положить ради нее половину своих замечательных родственников.
– Мама с года была помолвлена с Себастьяно Малабранкой, но полюбила отца – летописца и поэта и бежала с ним.
– Ах, почему я не Вольфрам фон Эшенбах[7], не Вальтер фон дер Фогельвейде[8] и не Пейре Видаль?[9] Когда история с Малабранкой исчерпает сама себя, мой вам совет, отыщите достойного трубадура и расскажите ему все без утайки…
Сытный завтрак плавно перешел в обед и, возможно, так же незаметно перетек бы в ужин – во всяком случае, Люциус был сама любезность, а Олов, хотя из-за ран и не спустился к столу, но запросил подать ему обед в постель, что само по себе уже было отличным знаком. Тем не менее, оставив детей под присмотром Роже, Рудольфио обошел деревню, купил подходящую телегу и простую деревенскую одежду, справедливо рассудив, что его беспокойная милость сеньор Малабранка будет искать мужчину и двоих ребятишек, одетых на городской манер, но, возможно, пропустит едущих по своим делам крестьян.
Однако купить новые наряды – одно дело, а заставить детей надеть их, имея собственное представление о том, как следует одеваться приличным отпрыскам рыцарского рода, – совсем другое. Анна рыдала в три ручья, обещая то сбежать от деспота и тирана Рудольфио к любимой бабушке, понимающей толк в подходящих для девочки ее сословия платьях, то прямо сейчас уйти от позора в ближайший монастырь.
Впрочем, все эти вопли и заламывания рук предназначались исключительно для чувствительного сердца красавчика Люциуса, пред которым Анна не хотела ударить в грязь лицом. И лишь когда благородный рыцарь провозгласил, что мадонна Анна в простом крестьянском наряде сделалась еще более ослепительной, та соизволила улыбнуться и дать слово Рудольфио, едва не поседевшему в процессе переговоров, что впредь будет ему во всем покорна.
С прекрасным Люциусом Анна расставалась, уже обещая помнить его вечно. После чего Рудольфио подсадил ее на телегу с пахучим сеном, в котором была спрятана их одежда, и повел коня под уздцы. Сидя на краешке телеги, новоявленная «крестьянка» трогательно махала своему рыцарю тонким батистовым платком.
Богачка-ночь разбросала на черном полотнище неба бриллиантовые украшения: вот, мол, я какая-разэтакая – обзавидуйтесь! На ночлег они остановились прямо в поле, чуть свернув с дороги и угостив лошадь купленным в деревне овсом. Рудольфио прочитал скорую молитву, разломил хлеб и накормил детей, дав им отхлебнуть
Вольфрам фон Эшенбах (около 1170 – около 1220) – один из крупнейших эпических поэтов немецкого Средневековья.
Вальтер фон дер Фогельвейде (около 1160–1170 – после 1228) – немецкий поэт и композитор. Воспевал рыцарскую любовь к Прекрасной Даме, служение Богу и сюзерену.
Видаль Пейре (Пьер) (1160—?) – один из самых блестящих трубадуров Прованса, жизнь которого представляет причудливый роман.
