Хотя…
Это было неожиданно. Лицо Реутова как-то неуловимо изменилось и стало глубоко задумчивым. Как будто он позволил себе снять маску. И слово «хотя» он произнес не совсем уверенно. Странно, что у такого человека вообще могут выскакивать такие неуверенные слова с такими неуверенными интонациями.
– Что? – спросил Гуров.
– Есть у меня такое ощущение, – Реутов наконец-то посмотрел Гурову прямо в глаза, – что Мерзликин в последнее время чего-то опасается.
– Чего проще, – хмыкнул Крячко, – спросили бы у него.
– Спрашивал. Он отрицает, но меня не проведешь. Единственное, чего я не уловил, когда именно появилось это ощущение, до исчезновения Жидкова или после. Скорее всего, после, и, наверное, из-за этого исчезновения тоже. Да, я пытался поговорить с Мерзликиным, но он все отрицает.
– А в чем его боязнь выражается, сформулировать можете?
– Не боязнь, а опаска. Это разные вещи, – возразил Реутов, снова нацепив свою непроницаемую и лишенную эмоций маску. – Проявляется она в мелочах. Он стал чаще звонить жене и дочери среди дня. Раньше я не слышал, чтобы он запрещал дочери поздние прогулки с подругами. Еще он делает паузу в словах, когда дело касается чего-то нового, будто заново оценивает ситуацию на предмет опасности. И когда он выходит из офиса на улицу, то теперь смотрит по сторонам, чего за ним раньше не замечалось.
– Может быть, он опасается за свою жизнь и за жизнь близких именно потому, что беда уже случилась с его помощником? – предположил Крячко.
– Может.
– А может он знать или догадываться, откуда исходит опасность и от кого?
– Может, – так же односложно ответил Реутов.
– Может или знает?
– Это мне неизвестно. Я же говорю, он на эту тему со мной не разговаривает и все отрицает… Исчезновение Жидкова он переживает сильно. Я раньше и не знал, что Мерзликин может так переживать. Раньше он был человеком железным.
– Жизнь прочность многих из нас подтачивает, как жук- древоточец, – философски заметил Стас.
Реутова отпустили через час после того, как он клятвенно пообещал делиться информацией, которую может получить в результате своих частных расследований. Гурову почему-то показалось, что начальник службы безопасности все же пребывает в состоянии некоторой растерянности. Еще бы, помощник шефа исчез, шеф взволнован, а Реутов не в состоянии сказать по этим поводам что-либо путное.
Следующим на очереди был начальник юридической службы концерна «Подмосковный», с которым Гуров бился около часа и абсолютно безуспешно. Ушлый юрист уходил от ответов, ссылался на законы и так ничего сыщику не сказал. На что Гуров не особенно и рассчитывал. Больше он рассчитывал на Крячко, который нашел подход к молоденькой девочке, работавшей в юридической службе концерна. Она как раз готовила изменения в уставные документы фирмы и знала, что там должна фигурировать фамилия Жидкова.
Значит,
