дочь закрывала за последним посетителем двери закусочной и вела Хэтти обратно в квартирку, где они жили вдвоем, старуха уже выбивалась из сил и ей казалось, она устала, потому что весь день работала.
С краю стойки освободился табурет, Салли занял его, и Касс мрачно взглянула на Салли.
– А ты как поймешь, что умер? – поинтересовалась она.
– Наверное, если жизнь перестанет смешить меня до колик, – ответил Салли.
– Судя по шмоткам, ты собрался не на учебу, – заметила Касс. – У тебя сегодня нет занятий?
– У меня – нет.
Она впилась в него взглядом:
– То есть ты бросил колледж.
– Вряд ли я туда вернусь, если ты об этом.
– Сколько тебе оставалось до конца семестра, недели три?
Салли подтвердил, что так и есть.
– Ты же знаешь, как это бывает, – добавил он.
Касс поморщилась:
– Понятия не имею. Расскажи мне, как это бывает.
Салли не собирался объяснять Касс, как это бывает. Когда тебе шестьдесят, ты холост и у тебя нет обязательств ни перед кем, одно из немногих преимуществ такого положения – не надо объяснять, как это бывает.
– Не понимаю, почему тебя это заботит.
– Ничуть не заботит. – Касс шутливо вскинула руки: сдаюсь. – Но я, похоже, сорвала куш. Тебя хватило на три месяца. Либо Рут, либо я должна была выиграть.
Салли не удержался от улыбки, потому что Касс все же расстроилась.
– Надеюсь, выиграла ты.
– Вы с Рут так и не помирились?
– Мы и не ссорились. Я вообще стараюсь не связываться с замужними женщинами.
– Не очень-то ты стараешься, насколько я слышала.
– Последнее время стараюсь изо всех сил, хоть это никого и не касается.
Касс не стала возражать и, помедлив, кивнула на Руба:
– Кое-кого сейчас хватит удар, если ты не заметил.
Салли улыбнулся:
– А вот и настоящая причина, по которой я должен вернуться к работе. Если я не буду подавать Рубу хороший пример, он совсем собьется с пути.
Пытаясь привлечь к себе внимание, Руб махал Салли с той самой минуты, как тот уселся за стойку. Салли махнул ему в ответ и крикнул:
– Привет, Руб.
Руб смущенно нахмурился, не понимая, то ли уйти из кабинки, то ли остаться. У него сложилось отчетливое впечатление, что Салли отправил его в кабинку, поскольку сам собирался присоединиться к нему, как только договорит со старухой. Но теперь Салли пересел за стойку и болтает с Касс, а о Рубе в кабинке словно и позабыл. В довершение всего в закусочную вошли новые посетители и топтались у входа, дожидаясь свободных мест. Они поглядывали на Руба – один в большой кабинке. Если бы рядом с Салли освободился табурет, Руб пересел бы к нему, но табурет был занят, а следовательно, приходилось выбирать: сидеть в одиночку в кабинке на шестерых или остаться без места. Глубокие морщины на его лбу намекали, что попытки решить эту
