действовали последовательно и методично – сначала уволили Пирогова, а потом закрыли его воскресные школы. Правда, незадолго до увольнения придворные покровители Пирогова пытались помирить его с царем. Повод для свидания был выбран не лучший – совещание попечителей, созванное для предотвращения студенческих волнений. Пирогов ратовал за свободу, а царь надеялся на полицию. Великая княгиня Елена Павловна намекала Пирогову на новые должности, просила «получить доверие государя», а во время аудиенции соглашаться и благодарить.
Царь одновременно принял Пирогова и попечителя Харьковского округа Зиновьева. Пирогов так описал эту встречу: «Представлялся государю и великому князю. Государь позвал еще и Зиновьева и толковал с нами целых 3/4 часа; я ему лил чистую воду. Зиновьев начал благодарением за сделанный им выговор студентам во время его проезда через Харьков, – не стыдясь при мне сказать, что это подействовало благотворно. Жаль, что аудиенция не длилась еще 4 часа; я бы тогда успел высказать все, – помогло ли бы, нет ли, – по крайней мере с плеч долой».
Благодарить и кланяться – это не о Пирогове. Понятно, что общего языка найти не удалось, и Николай Иванович был высочайше уволен с поста попечителя 18 марта 1861 года «по расстроенному здоровью». Издаваемый в Лондоне «Колокол» писал по этому поводу: «Отставка Н. И. Пирогова – одно из мерзейших дел России дураков против Руси развивающейся».
Общественность провожала Пирогова в отставку торжественными обедами, благодарственными речами, сочувственными телеграммами. Были телеграммы, подписанные химиком Бутлеровым, физиологом Сеченовым, терапевтом Боткиным, ботаником Андреем Бекетовым, химиком Николаем Бекетовым, астрономом Бредихиным, естествоиспытателем Миддендорфом, историком литературы Тихонравовым. Герцен так писал о проводах Пирогова: «Это было свершение великого долга, долга опасного, и потому хвала тому доблестному мужу, который вызвал такие чувства, и хвала тем благородным товарищам его, которые их не утаили». Люди таланта и живой прогрессивной мысли поддержали Пирогова, но дураков, как их назвал «Колокол», было больше, катастрофически больше.
Отставленный от службы Пирогов отправился в приобретенное им имение Вишня, находившееся в Подольской губернии (теперь в черте города Винница), а весной 1862 года уехал с семьей за границу – работать. Он оставался верен самому себе.
Случилось так, что в это время возродился Профессорский институт. Тридцать молодых ученых послали совершенствоваться за границу, а Пирогову предложили руководить их занятиями – собирать отчеты и докладывать по начальству. Так Пироговы всей семьей оказались в Гейдельберге. Сыновья Пирогова стали слушать лекции в университете.
Рабочий кабинет Н. И. Пирогова в музее-усадьбе Вишня. Фотография. 1875 г.
Николай Иванович отнесся к работе со всей серьезностью и основательностью. За несколько месяцев он посетил двадцать
