достала из-за пазухи небольшой холщовый мешочек, поднесла к губам и забормотала:
«Стой, злой, незваный, чужой, стой час, огонь угас, замри жизни силы запас, не повернись, не приближайся, меня дожидайся…»
***
– Чего тебе до воды моей? – раздался за спиной скрипучий старческий голос.
Я подскочила как ужаленная и обернулась. Передо мной стояла невысокого роста старуха. Лицо все посечено глубокими морщинами, волосы, выбивавшиеся из-под платка, совсем седые. Она была будто изможденная временем, сутулая под тяжестью прожитых лет, но в то же время… Взгляд ее был цепкий, внимательный, подмечающий каждую мелочь. За этими глазами чувствовался вовсе не стариковский ум.
Мне стало не по себе. Очень сильно не по себе. По спине пробежал холодок, а в кожу будто впились иголочки и разнесли по мышцам легкую ноющую боль, как если бы я долго стояла, не двигаясь, и тело затекло.
А еще вдруг стало неловко и даже страшно. Я растерялась, но хотела что-то ответить в свое оправдание. Открыла рот, чтобы произнести заготовленную заранее фразу, но язык не слушался. И не могла отвести взгляд от лица старухи. А та будто ощупывала глазами, копошилась в чувствах, читала мысли, видела мое прошлое… И только, когда сама захотела отпустить, узнав все что ее интересовало, старуха отвела глаза. Ко мне вернулся контроль над собственным телом и мыслями.
– Я по лесу гуляла… случайно хутор нашла… пить очень хотелось… – забормотала я, сама понимая, что несу околесицу.
– Пить захотелось? – с легкой ехидцей переспросила старуха, – Ну так пей!
Она кивнула на бутылку, с водой которую я успела наполнить из ее колодца.
Я смотрела растерянно, не зная, что делать.
– Пей! – с нажимом произнесла женщина.
Сердце в груди колотилось как бешеное. Я нехотя, но неотвратимо, будто кто меня заставлял, свинтила крышку с бутылки и поднесла к губам. От воды дохнуло болотным смрадом, тиной и затхлостью. Что за чертовщина? Когда я ее набирала, колодец был самым обычным, ничем таким не пахло. Скосила глаза и бросила взгляд на воду, оставшуюся в ведре.
Она была розоватой, с тонкими нитями красных разводов, будто туда линули крови. Рот наполнился вязкой слюной, в ушах зазвенело, к горлу подкатила тошнота, я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание…
Пришла в себя, сидя прямо на земле, прислонившись к колодцу.
– Ну что ты девонька. Сомлела чегось… на вот водички попей… – причитала склонившаяся надо мной старуха и протягивала кружку. – У тебя дни эти … женские… Такое бывает. Еще, кажись, и не ела ничего с утра. А уже гляди солнце скоро к закату… как тут не сомлеть? Конечно, сомлеешь…
Болела голова, и я с трудом разбирала, что она говорит. Женские дни? Ну да, как раз. Но она-то откуда знает? И почему солнце к закату, я же только недавно приехала. А из города выехала утром. Сколько тут прошло? Часа два не больше…
Я поморщилась и поднялась на ноги, глянула
