для кого, Маша. Но Вам ничего не угрожает, – улыбается.
Застываю над его улыбкой, не веря, что зверь вообще может это делать.
Да он несколько своих лет скидывает, когда улыбается.
Ломает от желания сказать, чтобы он чаще это делал, что улыбка ему идет. И я совершенно не понимаю себя, когда улыбаюсь в ответ.
Мгновение, и ток заискрил, словно произошло короткое замыкание. Вспышка, соленый вкус на языке, и сердце стучит без остановок.
– Мы приехали, Маша.
Исхаков выходит из машины первым, обходит и открывает мою дверь. Долго смотрю на протянутую руку, не решаясь вложить в нее свою.
Вспоминаю, что именно этой рукой он ласкает очередную любовницу. А еще ест, расписывается на документах, подает девушке…
Его ладонь теплая, даже горячая. Он тут же обхватывает ею мою руку и тянет на себя, пока я попросту не врезаюсь в его тело.
Задыхаюсь от наглости, и… непонятного чувства в животе.
Заставляю себя очнуться от непозволительного наваждения и снова выдавливаю улыбку.
Он зверь, монстр. Демид Исхаков, который разрушил мою семью.
С трудом забираю свою ладонь и устремляю взгляд на двухэтажное здание. Сглатываю, перевожу дыхание после душного салона и облизываю пересохшие губы.
– Скажете, где мы?
Демид становится позади меня так близко, что я чувствую, как его тело пышет жаром.
– Ресторан.
– Из одного в другой? – чуть не смеюсь, вовремя осекаясь.
Исхаков замечает мой сарказм, но сам бросает стеснительную усмешку и тупит взгляд на огромные окна напротив.
– Банально. Я снял зал, чтобы мы могли побыть вдвоем.
Щекотка проходится по шее и спускается по позвоночнику вниз.
Почему мне кажется это милым и даже романтичным?
– Вы же не боитесь остаться со мной вдвоем?
Флиртующие нотки ощущаем мы оба. Они как сладкий пар окольцовывают мысли, и я вновь улыбаюсь зверю.
Что ж, в чем-то мне играть не приходится. Потому что приятно.
– Я ехала с вами в одной машине в неизвестном направлении. Это должно уже вам о чем-то сказать.
Закусываю губу. Само как-то вышло. А Исхаков, наоборот, стал серьезным. Его молчание заставляет откатиться назад и вспомнить, что именно было сказано, раз он резко изменился.
Провалилась? Обидела? Наглела?
Ничего не понимаю.
– У вас очень красивый голос, Маша.
Неожиданные слова звенят колокольчиками в ушах. Еще не хватало влюбиться в Исхакова и запороть все дело.
– Спасибо, Демид Альтаирович.
– Демид. Я не такой уж и старый, – снова эта ухмылка, которая, вполне возможно, его фирменная. Он же женщин с ума может сводить, знаю. Послужной список насчитывает сотни. Искушенный, избалованный представитель. Таких сейчас называют альфа.
Надо помнить об
