ок белого вина.
– Ты так думаешь? – взрываюсь я, хватаю свое пиво и, чтобы унять пульсирующую боль вокруг глаза, прижимаю холодный стакан к лицу.
Глаз болит не так сильно, как моя задетая гордость. Заполучить первый настоящий фингал от симпатичной маленькой брюнетки, с которой я флиртовал в течение нескольких недель и в которую страстно желал засунуть член, – такое унижение хуже всех полученных мною травм.
– Я это к тому… я думал, мы с ней прекрасно понимаем друг друга. Она казалась готовой на все и определенно получала удовольствие от процесса, но, похоже, я ошибался. Очевидно, она не любительница небольших сексуальных девиаций.
Наш столик на мгновение умолкает. Для меня и троих моих коллег эти счастливые часы в баре по четвергам давно стали маленькой традицией. Мы все четверо ненавидим нашу компанию. Когда мы устраивались на эту работу, то сделали это ради прикола и из-за любви к развлечениям. Теперь мы встречаемся за выпивкой раз в неделю, чтобы поболтать о том, что по-другому управляли бы компанией и каких успехов добились бы самостоятельно. Но это все треп. Никто из нас не готов оставить свое насиженное место, чтобы начать все с нуля.
А еще мы довольно часто говорим о сексе, каждый делится своими самыми грязными постельными секретами. Мы словно кучка стариков, что без конца рассказывают эпические военные истории. К нам присоединяется даже наша скромница Мэгги. За исключением Хантера и его давней подруги Изабель, мы все свободны и намерены продолжать и дальше в том же духе. Один из плюсов индустрии развлечений – мы работаем по ночам, на вечеринках и корпоративах, а значит, довольно регулярно трахаемся, что дает нам множество тем для разговоров.
– Да, чувак, – отвечает Гаррет с задумчивым видом. – Это бред, что нет способа сопоставлять людей по тем извращениям, которым они любят предаваться в спальне.
Мы все смеемся. В этом весь Гаррет. Он постоянно сыплет шуточками и после каждого предложения, слетающего с его губ, ожидает смеха. Собственно, каждый раз именно это и происходит.
– Нет, я серьезно. Как было бы здорово познакомиться с кем-то, кто тащится от тех же извращенных штучек, что и вы! Вам не нужно было бы ничего скрывать или краснеть от того, что вас возбуждает.
– Ну ты загнул, Гаррет, – произносит Хантер.
А я, ставя пустой стакан на стол, не могу выбросить эту мысль из головы. Почему приложения для знакомств не подбирают пары согласно их любимым извращениям? Или… вот бы можно было нанять кого-нибудь для исполнения этих фантазий. Это ведь еще лучше.
И найти укромное место, чтобы предаваться им.
В этот момент меня осеняет мысль: группа людей с опытом работы в индустрии развлечений наверняка обладает нужными навыками для того, чтобы осуществлять нечто подобное. Главное – набраться смелости совершить этот прыжок. Можно было бы начать со службы знакомств с целью чего-то большего, нежели обычные телефонные звонки и свидания. Поиск партнера для чего-то серьезного. Место, где людям не нужно стыдиться того, что им нравится.
Но это только начало. Дальше – больше: приложение, а потом и настоящий кинки-клуб.
– Нет, – возражает Гаррет. – Скажи, у кого здесь нет извращенных постельных желаний, которые вы всегда хотели исполнить, но слишком боялись попросить? Очевидно, что только Эмерсон не боится спрашивать.
Они снова смеются, и Хантер толкает меня локтем в бок, но я не отвечаю, потому что все еще обдумываю эту идею.
– Честное слово, я серьезно, – говорит Гаррет. – Из всех своих приколов о чем бы ты хотел попросить? У тебя, – обращается он к Мэгги, – наверняка есть мыслишка на этот счет. Давай, давай, выкладывай.
– Сначала ты, – говорит она с самодовольной улыбочкой. Как единственная женщина, и при этом довольно сдержанная, Мэгги овладела искусством закручивать разговоры вокруг нас, при первой же возможности отводя внимание от себя.
– Хорошо, – соглашается он.
Я слушаю вполуха, пока друзья делятся своими самыми потаенными, самыми темными сексуальными фантазиями, потому что, как и предсказывал Гаррет, они есть у каждого. И, кстати, не такие уж они и странные.
Это заставляет меня задуматься… Если у всех за нашим столиком есть свои любимые извращения, о которых они стыдятся говорить вслух… значит, они есть и у всех в этом баре? У всех в этом городе? Стране? Мире?
– Эмерсон, – говорит Хантер, толкая меня в плечо. – Теперь твоя очередь.
– О, это просто, – не дает мне ответить Гаррет. – Разве ты не слышал его историю? Эмерсону нравится унижать женщин и получать за это по морде.
Вся компания взрывается хохотом. Я присоединяюсь к ним, но ничего не отвечаю. Я улыбаюсь, делаю глоток и не спорю. Пусть они думают, что унижения – мой стиль, хоть это совсем не так.
На
