такое, белое. Видать оно яйцо живому человеку внутрь откладывает! Да нихера в этот раз, не выйдет у него! Тот хобот, оторванный, поизвивался чутка, да затих совсем. Ну и хорошо!
Обернулся я, к спасенному. Гляжу, не человек то! Здоровенный пес. Иль волк. Точно волк! Он уже очухался маленько, да на лапы поднялся. Смотрит на меня, холку вздыбил, рычит. А зубы белые, здоровые! Вроде мне и страшно должно быть, зверь, ан – нет, не страшно совсем. Уж больно красивый волк! Лапы высокие, мощные, да сам стройный, ладный такой. Глаза желтые, большие! Ухи навострил, смотрит на меня. А я на него! И вроде вижу, что злой, да напуганный, да только понимает видать, что спас его, потому и не кидается на меня. Вот так!
Только не до волка сразу стало. В соседнем яйце зашевелилось, заухало! Лопнуло само яйцо то, да вывалилось из него еще одно тело. Мужик какой-то. Голый, да мокрый. Как и я, когда утром еще! Здоровенный такой. Навроде меня. Да рожа его не знакомая. Живой мужик! Зашебуршил он руками, заскреб. Мычит чего-то. Ну, помог подняться ему. А он брюхатый! Ну в смысле, брюхо у него надутое. Да здорово так! Будто шар проглотил. Да шевелится там у него внутри чего-то! Я от удивления уронил того мужика. Он на спину. Да как заорет! Ухватился руками за пузо свое, глаза вытаращил и еще орет! Я назад попятился. Никогда не слышал, чтоб люди так орали! Гляжу, и волчара назад попятился. Чует недоброе видать! Лопнуло брюхо мужика того. А из нутра, такое страсть, гадкое полезло! Само серое, да зелеными пятнами. Да голова треугольная такая, глаза – словно у змеи, лапы передние будто крокодильи с когтями, а задних и вовсе нет! Хвост там. Жирный такой, извивается… Вроде оно и маленькое, так, не больше кота, да шибко гадкое! Дык оно разинуло варежку свою, зашипело. Зубов острых полон рот! И жрать того мужика давай. Живьем! Откусывает шматки, вырывает из брюха лоскуты мяса, да заглатывает, да причмокивает. Вкусно видать, ага! А мужик тот, уже и орать перестал. Только смотрит на гадину эту, руки свесил, да ногами потряхивает. А эта жрет, да не кривится. Вот же-ж гадина!
Не хорошо мне стало. Противно. Это чего-же такое за тварь такая… Не правильно это – думаю! Надо чтобы человек думаю, помер спокойно! Схватил я эту гадину за шкирку, оттянул от мужика. Мерзкая, колючая, шипит, извивается! Руку мою хвостом обвила, да кусить норовит. Совсем дикая зараза! Шлепнул ее кулаком по башке. А она вижжать! Да так вроде и не громко, а уши резать стало. Будто у меня в голове вижжит! Даже волчара заскулил. И ухи прижал. Видать тоже у него такое в голове слышится! Ну, я ту гадину еще раз по башке шлепнул. Да посильнее! Хрустнула башка. Треснула. Задергалась гадина эта, да издохла. Все думаю. Да хрен там, ага…
Батюшки! Что тут началось! Вокруг все как загудит, да зашевелится! Маковка гриба, в котором я сидел – раскрылася, будто лепестки бутона. А в небе медуза та. Да как заревет! Я дажить на жопу сел от рева такого! Волчок на брюхо припал, выть начал! Да жалобно так, надрывно. Чует видать, что беда случится! А с медузы той, да щупальца, да к нам! Длинные, серые, да извиваться, да на узкие делятся, раздваиваются. А на концах – жала прозрачные,
