будет еще одна конференция, ты будешь участвовать?
– Возможно. Я еще думаю.
– В любом случае, желаю удачи.
– Спасибо.
Очередь вновь стала двигаться. Аслан забрал свою куртку и двинулся на выход. Юля приподняла брови, ожидая моих комментариев.
– Это физик. Он участвовал в прошлой конференции. Это все.
Юля продолжала молчать и пытливо смотреть на меня.
– Хорошо, – сказала я, – он предлагал сходить с ним в кафе, я отказалась. Сказала, у меня есть парень.
– И кто этот парень?
– Кроме Марка никого у меня нет, а про Марка ты все знаешь. Я так говорю, чтобы не клеились.
Я подошла к гардеробу и протянула свой номерок.
– Можно мне прийти на конференцию и послушать, как ты выступаешь?
Я улыбнулась. Юля продолжала проявлять подозрительность. Ей захотелось лично убедиться в отсутствии романтических побуждений моим действиям. Ее присутствие не входило в мои планы, но отказать ей, означало подтвердить ее догадки. Но над решением этой проблемы я хотела подумать позднее.
Прошла неделя после конференции. Шандор вернулся в прежнее состояние – не замечал меня. Это и огорчало, и в то же время подстегивало к достижению поставленной цели. С предвкушением ждала конференции, представляя, как удивлю его своим присутствием на ней.
Я ходила в библиотеку, подбирала литературу к своему докладу, делала выдержки из нее. В один из вечеров наведалась в гости к тете Вале, принесла к ней булочки, которые испекла мама, мы выпили чай, и женщина снова поделилась своими воспоминаниями об отце, дала его письма и вырезки из газеты, я обещала вернуть все в целости и сохранности. Мною был составлен план доклада, уже вырисовывался определенный объем и последовательность изложения. Все складывалось так легко, что порой мне становилось страшно. А то ли я делаю? Отчего прежде у меня были трудности с письменными работами? Почему сейчас все так ясно и понятно? У меня был хороший учитель? Не исключено, ведь во многом я руководствовалась рекомендациями Шандора. И чтобы быть уверенной, что двигаюсь в верном направлении и мои переживания напрасны, я спешила сделать первые наброски доклада, и показать их Дмитрию Сергеевичу.
У нас закончилась одна лента, и в этой же аудитории мы ожидали начала следующей. Как и во всем университете стены кабинета были окрашены голубой краской, из окон на них отбрасывались тени деревьев, колыхавшихся на ветру, под ногами скрипел паркетный пол, а сидели мы за партами, к которым были приставлены скамейки со спинками.
Рядом со мной Юля Войнович, а перед нами расположились Лена с Егором. Денис Кравченко, еще один наш одногруппник, сидел на соседнем ряду и посмеивался над своим соседом Сашей Мигуновым, который уставился в свою тетрадь и лихорадочно бегал глазами по написанным в ней строчкам. Денис выдвинул предположение, что сегодня Саша падет «жертвой» Лисицкой, и поэтому он так пытливо теребит свою тетрадь, пытаясь подготовиться к занятию и выдержать натиск Екатерины Сергеевны
