выскочил из-под капота.
– Прости, уважаемый! – молящим голосом обратился он к солдату. – Проклятая развалина доконала меня! Дай мне одну минуту, я всё починю!
Солдат подошёл поближе, недоверчиво оглядел фургон. То, что простой иракец говорит по-английски немного удивило его.
– Минута – это много! Даю тридцать секунд!
В это время из КПП вышел ещё один военный. Этот был без оружия, одет легко. В камуфляжных штанах и такой же камуфляжной футболке. Он тоже подошёл к машине и спросил:
– Что здесь происходит?
Солдат моментально вытянулся по стойке «смирно».
– Сэр, двое местных поставили свою развалюху и не желают убираться! – доложил он.
– Спасибо, сержант! Можете быть свободны! Я разберусь!
– Есть, майор!
Сержант, явно обрадованный тем, что разбираться с местными самому не придётся, взял под козырёк и через секунду испарился.
Оставшись один, майор обошёл вокруг машины, мрачно оглядел её со всех сторон. Проходя мимо Ахмеда, что-то быстро сунул ему в руку.
– Можете проваливать! – нарочито громко выкрикнул американец, так, что его голос был слышен даже за стенами КПП. – Если ещё раз задумаете здесь сломаться, арестую!
Ахмед радостно забегал около майора, захлопнул крышку капота и одним махом запрыгнул на водительское сиденье. Мотор завёлся с пол-оборота, и Тойота с несвойственной для такой развалюхи прытью сорвалась с места.
– Да хранит вас Аллах, достопочтенный! Обещаю, больше не сломаемся! – в открытое окно крикнул Ахмед.
Тойота уже неслась по пустынному шоссе вдаль от авиабазы, вздымая за собой целый хвост рыжей пыли.
Ахмед вытащил зажатый между пальцами клочок бумаги, полученный от майора. Развернул его. На смятом листке наспех было нацарапано карандашом «Thu 11am».
– Ха-ха-ха-ха! – Ахмед разразился радостным смехом. – Смотри, Салех! В четверг в одиннадцать утра! А ты говоришь: «не придёт, не придёт»! Деньги все любят!
– Хвала Аллаху! – отозвался Салех. – Я думал нас схватят! Слишком какой-то мутный этот майор!
– Да наплевать на это, Салех, какой он, мутный или нет! Главное – жадный до денег!
– Куда мы сейчас едем?
– К Далиле!
***
Далила Хамраз и её сын Абигейль жили в самом южном районе Багдада – Доре. Когда-то, это был, пожалуй, самый цветущий и цивилизованный район Багдада, утопающий в финиковых пальмах, с шикарными усадьбами, ресторанами и антикварными магазинами. Подавляющее большинство населения Доры – ассирийские христиане. Это была настоящая отдушина свободы и равноправия. Здесь женщины-христианки запросто ходили по улице с распущенными волосами. Здесь можно было даже купить алкоголь, несмотря на повсеместный запрет. Существовало мнение, что Дора по истине столица христианства посреди мусульманского мира.
Далила и Абигейль
