(Н. Коротковой)
морской конек
среди медуз гарцует,
изящество и утонченность –
вот его девиз,
перед опасностью
он голову не склонит всуе,
а гордо вскинет – завидуй и дивись!
Его достоинству глубины обучили,
давлением воды
отточены
уста,
ему претит маскироваться
в иле,
весь на виду – от гривы
до хвоста –
не то, что прайвиси иных рептилий…
на мир глядит во все глаза,
даже, когда эмоции
остыли,
всем видом говорит,
что если речь идет о мире,
он безусловно
только
«за»!
22.11.16
Укор (С. Макарову)
на гулких улицах почти не слышно,
как оседают старые дома,
как шпили, башенки на крышах
сползают ниже, ниже,
ниже –
иных уж нет – душа их далека…
в старинных окнах тихо
гаснет свет,
и жизнь уходит
из парадного подъезда,
тепла дыхания фасада больше нет –
вместо дворца стоит скелет
укором человеку бессловесным…
27.11.16
Хлопок (Геродоту)
в конечном счете, все уходит
в бесконечность…
как ядра многоточий –
как ни целься – залпом в молоко,
но всплеск не слышен – слишком далеко,
и даже воздух не искрит –
он обесточен
коротким замыканием – длинною
в вечность…
в энциклопедии есть нечто от циклопа –
все слишком однозначно,
монотонно, без души,
при дефиците кругозора
тезисы грешны
неразрешимостью задачи –
словно из облака пытаться выжать
хлопок…
29.11.16
Штрихи летят (А. Войцеховскому)
штрихи летят и вкривь,
и вкось,
но умудряются при этом
чудесным образом соединиться,
образовать созвездие
синицы,
окраситься небесным цветом,
щенку подбросить
поощрительную кость,
в дыхании травы есть нечто
от сомненья –
придется ли по вкусу
пасущимся стадам…
а воздух – словно «Аз воздам!» –
наивен, чист и безыскусен,
как будто в первый день
творенья!
30.11.16
