Фердинанд закрепит на тебе несколько датчиков.
– А у меня есть выбор? – поинтересовался Виктор.
– Признаться, нет, – вздохнул Генрих.
Они находились в комнате с зеркальными стенами. Зеркала были непроницаемо черными, но в них удивительным образом отражалась обстановка комнаты. То ли это было сделано для того, чтобы допрашиваемый не видел тех, кто за ним наблюдает, стоя за этими стенами, то ли в удобных зеркалах можно было с разных ракурсов наблюдать за процессом допроса… А может, с таких стен просто удобнее было смывать кровь – на идеально гладких поверхностях в случае неважной помывки разводов не видно. В углу комнаты столбом застыл провинившийся унтерштурмфюрер, который, повинуясь кивку Генриха, метнулся к Виктору и принялся закреплять на нем многочисленные датчики.
Между Виктором и Генрихом находился стол. На столе стоял плоский прибор серебристого цвета.
– Детектор лжи? – осведомился Виктор.
– Он самый, – кивнул Генрих. – Без него мне бы не разрешили беседовать с тобой. Хоть он и совмещен с диктофоном, пусть тебя это не смущает – запись будет слушать лишь несколько человек.
– Тоже гестаповцев?
Генрих, подкручивающий верньеры настройки прибора, замер на мгновение.
– Это прозвучало как упрек, – медленно произнес он. – Пойми – наши деды основали Новую Швабию, и у них была не самая худшая структура государственного управления. Потому мы и не стали ее менять, хотя цели у нас совершенно другие.
– А какие, можно узнать?
Закрепив последний датчик, Фердинанд вернулся на свое место и замер столбом в углу. Генрих еще некоторое время всматривался в показания детектора, регулируя настройки, после чего откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, украшенной Железным крестом первой степени.
– Такие же, как и у других стран, – жестко сказал он. – Соблюдение суверенитета, торговля, обеспечение нужд населения нашей страны. Кстати, с последним мы в настоящее время справляемся лучше многих других государств.
– Охотно верю, – кивнул Виктор. – Кстати, хотел поинтересоваться чисто для информации – члены «Красной капеллы» были гражданами Новой Швабии?
Благодушное лицо Генриха стало жестким.
– Члены «Красной капеллы» были военными преступниками, – процедил он. – И уничтожены как военные преступники.
– Так же, как и их предшественники в Третьем Рейхе? – хмыкнул Виктор.
– В сорок шестом году конституцией Новой Швабии многие направления идеологической и политической деятельности Третьего Рейха запрещены законодательно, – отчеканил Генрих. – А вооруженные формирования государственных преступников уничтожали и будут уничтожать все государства мира.
– Чем же они провинились? – спросил Виктор, внимательно глядя в глаза собеседника.
– Послушай, нам не о чем больше поговорить, кроме как о кучке бандитов?! – взорвался штурмбаннфюрер.
– Ну почему же? –
