и оторвалась от нарезки сыра.
Я бросил в рот кусочек «Пармезана» и лихо продекламировал:
– По грибы да ягоды, да в кусты. И с бабою!
Марго на секунду задумалась, словно припоминая что-то, но, так и не вспомнив, неуверенно спросила:
– Это фразеологизм?
– Нет. Сам придумал. Ей Богу! Сам!
Она брызнула синими искрами и спрятала лукавый взгляд.
– Похвально, если сам.
Тёплая ирония смешалась с тихой радостью и мелкими щекотливыми пузырьками расплылась в груди. Я обхватил Марго руками, но она выскользнула, нырнула в холодильник и подставила мне кругленький хорошенький задик.
Я хотел его погладить, но она распрямилась.
– Хочешь колбасы?
– Нет. Спасибо. Не употребляю.
– А я обожаю брауншвейгскую.
Она откусила огромный кусок и сосредоточенно прожевала.
– Так бы и съела. Килограмм.
– Ты пренебрегаешь здоровым питанием?
– Пренебрегаю, – покорно согласилась она и засияла счастливой улыбкой. – Пища приносит мне удовольствие. Разве не для удовольствия живёт человек? Или для него важнее мир, труд и продолжение рода?
Тут я сильно растерялся. Попирались истины, усвоенные ещё в школе. мир, труд, продолжение рода – важнейшие факторы существования человечества. Или пришло время их изменить и пересмотреть постулаты?
Хмм. Любопытная девочка эта Марго.
Мы переместились в гостиную, затопили камин и, расположившись в креслах, стали наблюдать за огнём, лениво переговаривать и наслаждаясь покоем. Разговор развивался и крепчал, пока не заострился и не превратился в политическую дискуссию.
Марго высказывалась кратко, ёмко и убедительно. Легко парировала аргументы и бескомпромиссно побеждала в споре.
Мы с Максом притихли. Кто она такая? Её просвещённость никак не вязалась с обликом розовато-лиловой девы, каких писал Модильяни и какой я её себе представлял. Марго знала несколько языков, владела боевыми искусствами, имела феноменальную память и энциклопедические знания. Кто она такая? Сверх умна, необыкновенно хороша и абсолютно недоступна.
Приглушив фонтан влюблённости, я подумал, что на взаимность не могу рассчитывать. Мне оставалось только заткнуться, пить вино и исподтишка любоваться Марго.
Когда наступил вечер, она предложила переночевать в доме, а следующим утром, если будет хорошая погода, мы сходим в лес. Для убедительности она добавила: «По грибы да ягоды, да в кусты. И с бабою!».
От этой пошлятины я неловко дёрнулся, а Макса и вовсе перекосило. Марго ничего не заметила, велела нам подождать, а сама пошла обустраивать ночлег.
Максу досталась гостевая комната, а я расположился на мансарде. Забравшись под одеяло, мгновенно заснул. Лунный свет, падающий в окно, не мешал видеть чувственные сны. Я любовался Марго, гладил её фарфоровую кожу и пальцем водил по губам, но никак не решался поцеловать.
