и я едва не запустила «Падением Альканзара» в невозмутимое лицо Главы Карателей, но неимоверным усилием воли сдержалась и, встав, положила книгу на стол. Дрожащими пальцами расстегнула браслет с роммием и уронила его на обложку.
А потом шагнула, и под моей ногой что-то тихо хрустнуло. Замерев, я посмотрела вниз.
Засохший цветок медвяницы, слетевший с моих колен, превратился в прах.
Когда я вернулась к своим, со всех сторон тут же посыпались вопросы, но я отвечала бессвязно и путано. Казалось, это меня только что растоптали, как хрупкий цветок.
Нейт сообразил первым:
– Ладно, хватит расспросов. Дайте Вире выдохнуть.
Ферн уже отошел к окну напротив камина, когда вдруг подала голос Тайли:
– А что такое камень-сердце?
Я встретилась с ее недоумевающим взглядом и только сейчас поняла, что она до сих пор не знает правды про эрендин. Что ж, теперь она одна из нас.
– Нейт, расскажешь? – попросила я, чувствуя, что у меня самой сил на это нет.
Он согласно кивнул и отозвал Тайли к окну, где стоял Ферн.
– Донни, а ты иди сюда! – окликнула Кьяра мальчишку, застывшего у дивана и с жадным интересом глядящего в сторону Нейта.
– А, что? – неохотно обернулся он.
Сестра ловко вытащила уголек из погасшего камина и пояснила:
– Позанимаемся.
– Позанимаемся? – в ужасе вытаращился он. – Здесь?
– А почему нет? Здесь отличные стены, – проговорила она с бесстрастным лицом.
Насупившись, Донни отошел вслед за Кьярой к самому выходу, и Нейт, понизив голос, начал свой рассказ. Ферн молча уставился в окно, к которому льнули ранние сумерки.
Я же села на диван и позволила себе откинуться на спинку. На душе было пусто и холодно – как в прогоревшем камине напротив.
Буквально спустя минуту Ферн громко прервал Нейта:
– Давай, малек, ты тоже иди сюда. А то у тебя уши отвалятся – так ты их тянешь.
Я увидела, как покрасневший Донни виновато взглянул на Кьяру и тут же рванул к окну. Поколебавшись, сестра аккуратно положила уголек на каминную полку и, отряхнув руки, тоже присоединилась к остальным.
Едва рассказ Нейта возобновился, как Ферн сел на другой конец дивана. Впервые за несколько дней мы оказались с ним так близко, и я внутренне напряглась: после драки с Кинном и нашего разговора на террасе он по большей части меня игнорировал. Я бы многое отдала, чтобы узнать, о чем он сейчас думает. Но Ферн лишь неотрывно смотрел в остывшие угли, не делая никаких попыток заговорить. Я тихо вздохнула.
Что ж, у каждого из нас было о чем молчать.
Однако окончательное осознание накрыло меня лишь перед самым сном, когда нас, девушек, отправили в отдельную комнату с тремя старыми кроватями. Кьяра с Тайли давно заснули, а я всё ворочалась, без конца вспоминая дневной разговор с Главой Карателей.
Это была случайность.
