и Амри, замолчав, зло прищурилась. Потом снова заговорила, но в ее голос вкрались царапающие льдинками ноты: – Ну, Генс всегда был слабаком – даже не сумел его как следует ранить. И Лайну пришлось сражаться против двоих. Он был следующим.
Я словно наяву услышала звон мечей, отчаянный цокот копыт и испуганное ржание лошадей.
– Утешитель велел Карателям сначала разобраться с Дормом, решил, что справится со мной один, – продолжила Амри. – Мне удалось его ранить, но Дорм… Его окружили. Он разделался с одним из них, прежде чем его атаковали со спины. Я бросилась на помощь, но опоздала… – Она закашлялась, затем прохрипела: – Зато отплатила за его смерть, вернула кровавый долг.
Сглотнув комок в горле, я приглушенно спросила:
– Что было после?
– После? Берне́л сбежал, поджав хвост, бросил своего покровителя. А Утешитель подарил мне этот шрам, – в ее голосе прорезалась ненависть. – Я истекала кровью, но ему и этого было мало: он прихватил камни для светового щита – и мои, и те, что я забрала у паршивых Волков. Он увел с собой единственную оставшуюся лошадь, но далеко не ушел – всё-таки я его хорошенько достала, – завалился в ближайший амбар.
– А как же вы смогли?..
– Выжить? Благодаря Волчонку. – Видя мое недоумение, Амри сухо усмехнулась. – Генс же отобрал у него камешки для щита и передал потом Дорму – они так и оставались у него. От потери крови я лишилась сознания, но, когда пришла в себя, нашла их и возвела щит. Прямо на дороге. – Ее лицо помрачнело. – Утешитель, как всегда, меня недооценил.
В голове у меня что-то щелкнуло, и я проговорила:
– «Падение Альканзара» – это вы нашли?
Амри кивнула.
– С утра, когда очнулась, искала воду и наткнулась на эту книжицу. Сначала не хотела ее брать, но подумала, что раз уж Каратель приберег ее для себя, верно, чего-то она да стоит. И я не ошиблась.
Она взглянула на Имрока Дейна – тот впервые за время разговора ожил и сказал, обращаясь к ней:
– Вы хотели задать Вире вопрос – задавайте. Мы не можем сидеть здесь целый день, предаваясь воспоминаниям.
Амри уставилась на меня пронзительным взглядом.
– Я успела уйти до того, как Утешитель меня хватился. Но вряд ли я бы от него скрылась, если бы мне навстречу не попался конь. Черный, как все лошади Карателей.
Мне тут же вспомнился конь Хейрона, которого мы отпустили. Значит, вот как – сами того не зная, мы помогли Амри?..
Женщина продолжила:
– Я бы так и проскакала мимо – едва держалась от слабости, – но у Храма Серры-на-Перепутье конь заржал, забеспокоился. И тогда я заметила свеженасыпанную могилу у стены храма. – Она понизила голос, а моего сердца коснулись ледяные иголочки: – Я хочу знать, Вира, как умер Бернел.
Несколько секунд я в оцепенении смотрела на нее, а потом, запинаясь, пролепетала:
– А как вы поняли?.. Вы что… разрыли?..
В ее уцелевшем ярко-голубом глазу мелькнуло безумие.
– Я
