ей лесного зверя.
Лала поспешно стала затыкать ухо, но остановилась. Пульсирующий прозрачный куб по левому краю ее внутриглазной темноты – шаги человека. Она это усвоила, когда еще не знала свойств восковой заглушки. Маленький куб – маленький человек. Но откуда в ночном лесу маленький человек? Лала нащупала палку, которой ворошила костер, и резко обернулась. Невысокая тень опоздала скрыться за елью.
– Я вижу тебя, выходи!
Он и правда был маленьким. Лохматый мальчишка лет девяти в добротном, но жутко грязном камзоле. Сделав несколько шагов из спасительной темноты в круг жалкого света, он остановился.
– Ты кто такой?
– Тиккиндей, можно Тик.
– Что ты здесь делаешь? Только не врать! – голос ее прозвучал рвано и хрипло.
– Я и не собирался… – он на мгновение запнулся, вглядываясь в лицо под капюшоном, – госпожа. Я просто иду мимо.
– Ночью, один? Где остальные?
– Никого нет со мной, клянусь! Мне кажется, я вообще уже один на всем свете. Не прогоняй меня, госпожа!
Он так резко упал перед ней на колени, что Лала вздрогнула. Плаксивым голосом Тик затянул:
– Пожалей, добрая госпожа! Я голоден и мне страшно! Папка пьяный был, гнал коня так, что я свалился, а он даже не заметил! Я не знаю дороги, я не знаю, где искать папку своего, а от голода скоро мои кишки сами себя съедят!
Тут он завыл и стал размазывать по лицу слезы. Лала молча ждала, пока представление закончится. Ждать пришлось недолго. Мальчишку словно выключили, он поднялся и удивленно выдал:
– И что?
– Что? – не поняла Лала.
– Тебе меня не жаль? – удивился он.
– Нет.
– Почему?
– А почему я должна тебя жалеть?
– Все дамы жалели, – уверенно сказал Тик.
– Тогда я не дама. – Лала отвернулась.
– Ты детей не любишь?
– Не люблю.
– Почему?
– Не твое дело.
– Мое. Вдруг ты захочешь меня убить и съесть, пока я сплю.
– Вот и уходи тогда.
Тик вздохнул и сел рядом. Некоторое время они безмолвно смотрели на огонь. Мальчик не выдержал первым:
– Дрова сырые. Хочешь, принесу хороших?
– Тут все мокрое.
Тик молча поднялся и ушел. Вернулся он довольно быстро с охапкой сухих тонких веток. Костер пыхнул и затрещал, радуясь лакомству. Хоть Лала ничего и не спросила, мальчик пояснил, что у стволов больших густых елей всегда можно наломать сушняка, даже в ливень. Не дождавшись реакции, он продолжил:
– Голодно. У тебя найдется что пожевать?
– Нет.
– А покурить?
Лала оторвала взгляд от костра и переспросила:
– Курить?
