новая гламурная подружка утонут в своей дурацкой ванной.
Радуясь, что поблизости никого нет, Дженна потерла лоб рукой. Сейчас не время вступать в дебаты.
– Давай для разнообразия поговорим о нас, а не об отце. До начала учебного года еще шесть недель. Я буду работать и не собираюсь оставлять тебя одну.
Вот почему я подумала, что археологический лагерь – неплохое занятие.
– Ага, типа вырывать ногти на ногах один за другим. Мне не нужна нянька. Мне уже пятнадцать.
И ты все еще ребенок, печально подумала Дженна. Под этим капризным, угрюмым обличьем прячется испуганная девочка. А ей ли не знать, что такое страх, она сама напугана до смерти. Она чувствует себя растением, которое долгие годы благополучно произрастало на одном месте, и вдруг его вырвали с корнем и безжалостно бросили в компостную кучу. Единственная разница между ней и Лекси состоит в том, что Дженне приходится скрывать свои чувства. Она ведь взрослая. Она должна выглядеть спокойной и уверенной в себе.
А не испуганной, незащищенной и несчастной.
Теперь, когда их только двое, Лекси нуждается в сильной матери. Но правда состоит в том, что в ней нет ощущения силы. Временами, лежа в кровати и глядя в темноту, она испытывает настоящие приступы паники. Сможет ли она прожить одна? Не сошла ли она с ума, решив перебраться в такую даль? Может, стоило переехать к родителям? Это был бы самый легкий вариант с финансовой точки зрения, и мать могла бы присматривать за Лекси, пока она на работе. Представив себе мать с поджатыми губами и укором в глазах, Дженна поежилась. С точки зрения ее матушки, есть два смертных греха, не подлежащие прощению, и она совершила оба. Нет уж, лучше они сами о себе позаботятся.
Злость? О да, она злилась. Не из-за себя, из-за Лекси. Что случилось с мужчиной, который бросался утешать свою доченьку, стоило той заплакать, и неделями выбирал подходящий кукольный домик? Дженна ухватилась за свою злость, как за спасительную соломинку, и крепко держала ее, прекрасно понимая, что лучше жить со злостью в душе, чем в бесконечном страдании. Злость двигала ее вперед. Страдание делало вялой и пассивной.
Ей нужна была злость, если она решила довести начатое до конца. А она непременно это сделает.
Ей некуда деваться.
– Все у нас будет хорошо. Я обещаю, Лекси. – Дженна погладила напряженное плечо девочки, с облегчением отметив, что та не сбросила ее руку. – Мы еще повеселимся.
– Веселье – это встречи с друзьями. Веселье – это моя комната дома и мой компьютер…
Дженна не стала говорить, что у них больше нет дома. Клайв продал его – шикарный викторианский особняк, который она холила и лелеяла последние тринадцать лет. Когда они поженились, с деньгами было туго, так что ей пришлось самой оформлять каждую комнату…
Невероятные масштабы потери вновь захлестнули Дженну с головой, и она судорожно вдохнула. Ее приводила в ужас перспектива начать жизнь с чистого листа. И одной.
Лекси запустила руку
