тетушки захотят свести его с кем-нибудь, Ник приехал в последнюю минуту, сел, и в горле у него традиционно застрял комок, когда священник сказал: «Берете ли вы эту женщину…»
Через некоторое время он с облегчением услышал: «Объявляю вас мужем и женой».
Ник поздравил своего кузена Деметриоса и его теперь уже жену, потом поужинал в компании трех дочерей своего дяди Филиппа, потому что никто не стал бы его подозревать в любовном интересе к ним.
Стоя у стены у самого танцпола, где музыка активно мешала беседе, он считал минуты, готовый уйти, как только это позволят приличия. И тут в него буквально вцепилась энергичная молоденькая блондинка.
– Риана Эванс, – представилась она и посмотрела на него так, что ясно было – он должен знать это имя. – Я актриса, – пояснила она, когда он признался, что совершенно не интересуется кино.
Ник хорошо знал женщин и сразу понял, что Риана преследует какую-то цель. Он и глазом не успел моргнуть, как она уже держала его под руку, коснулась лацкана его смокинга, потом щеки.
– Я хочу, чтобы меня ценили за актерскую игру, а не за одну только красоту, – без тени смущения сказала она. – И не из-за мамы.
Так он узнал, что она дочь Моны Тремейн. После первых своих фильмов она какое-то время побыла предметом его сексуальных фантазий. И не только его, а всех особей мужского пола. Он познакомился с Моной пару дней назад на ужине у Деметриоса. Мона все еще была красавица и интересная собеседница, она спросила Ника о возможности реставрации ее ранчо, и он дал ей телефоны нескольких своих коллег, потому что сам ранчо не занимался.
Разговаривать с Рианой было не так интересно. Она лихорадочно оглядывалась, как будто хотела, чтобы кто-то увидел ее вместе с Ником. Ник не возражал. Между ними все равно ничего не будет, с другой стороны, пыл его тетушек, жаждущих свести его с кем-нибудь, немного поостынет. Когда она спросила его, чем он занимается, Ник начал пространно рассказывать ей об архитектурных особенностях разных построек, втайне надеясь ей наскучить. Но не тут-то было. К тому же она согласилась посмотреть, «как он все перестроил у себя в спальне». Ник уже собрался пригласить ее на танец и наступить ей на ноги, но тут появилась Эдди Дэлей и спасла его.
Она совсем не похожа на свою сестру. Минимум макияжа скорее что-то скрывал, чем подчеркивал. Ник подозревал, что прятала она веснушки. А он был бы совсем не прочь на них посмотреть. И он уж точно предпочитал ее серо-зеленые глаза и острый язычок голубым глазам и перемежающемуся придыханием лепету ее сестры. Эдди не пыталась очаровывать, не льстила и не лапала его. Она держала дистанцию.
И она тут же взялась за дело – сделала все, чтобы отвадить от него свою сестру. Привыкшему к тому, что женщины штабелями укладывались у его ног, Нику неожиданно для себя понравилась играющая роль наседки Эдди. Она прекрасно знала, что опасность в данном случае исходит не от него одного и что ее сестра и сама легко может спровоцировать катастрофу вселенского масштаба. Ник не завидовал жениху Рианы, кем бы он ни был. Держать ее в узде
