на вполне себе обустроенную кухню. – Поставлю чайник. Сделаем перерыв.
Недавно я заказала деревянные плетеные стулья на кухню, и Алекс садится на один из них, закинув ногу на ногу, пока я достаю из холодильника наши пирожные к чаю.
Она по-прежнему держит мой телефон.
– Тут некий Алексей жаждет с тобой встретиться, между прочим, – продолжает она. – И обещает во что бы то ни стало откопать твой номер.
– Ну, удачи ему, – хмыкаю я почти злорадно, и не думая упрощать парню задачу одним единственным сообщением в чат. Похоже, они все забыли, что я тоже состою в их сообществе. То, что я там ни единого слова за всё существование чата не написала, еще не значит, что меня там нет, что я не вижу абсолютно всё, что они там пишут.
– Не пожалеешь его? Он же всех на уши поставит.
– Пусть ставит, номера моего он всё равно не получит.
– Неужели ты никому не давала свой номер? – В её глазах мелькает изумление. – Или сменила после школы всё, что было можно сменить?
– Почти, – подтверждаю я, – адрес только осталось сменить. Но и это не за горами. Думаю, в принципе можно хоть завтра постепенно начать перевозить вещи. Кровать привезут завтра, а ванна… кстати, о ванне. Кажется, мой заказ задерживается. Дай-ка сюда, – я выхватываю у подруги телефон и долго настраиваюсь на разговор на повышенных тонах, чтобы выразить в трубку свое возмущение.
Ненавижу разговоры по телефону, гораздо проще общаться посредством сообщений. Ух, ладно, звоню.
– Хочешь наорать за задержку? Правильно, – поддерживает мой настрой Алекс. – Совсем охренели. Мы сколько часов тут уже их ждем, совесть надо иметь. Звони.
Но звонить не пришлось: уже в следующее мгновение мой домофон подает сигнал, и я выхожу в коридор. Пока Алекс разливает по милым винтажным кружкам кипяченую воду из чайника и кидает в них пакетики с заваркой, я принимаю заказ и слежу за установкой белоснежной ванны.
Еще один шаг к моей свободе, и сегодня я его прошла.
Глава 5. Жестокая реальность
11 октября 2019.
Пятница.
Оказывается, этим утром мама очень долго пыталась меня разбудить, но, к несчастью, я ничего не помню. Находясь в полудреме, мой банк памяти не работает, и это сыграло со мной злую шутку. Но я не считаю, что в этом есть какая-то моя вина, во всяком случае, я пытаюсь не нести это бремя в своем сердце. Ибо это очень тяжело – постоянно чувствовать себя виноватой. И я чертовски устала от этого паршивого чувства.
Я не слышу шагов мамы, но она неожиданно срывает с меня одеяло… В который раз. И орет, дескать, экзамены надо сдавать; а я уснула всего три часа назад и просто пытаюсь заставить себя разлепить свинцовые веки, не в состоянии вслушиваться в то, что она говорит.
И, черт возьми, холодно без одеяла! Это же жестокая пытка – вот так лишать человека тепла.
– У тебя несданный экзамен, хочешь всю жизнь быть ребенком? Так не бывает, дорогая! Вставай и сейчас же садись за экзаменационные вопросы! Хватит быть ребенком, а если не желаешь учиться,
