но я шла медленнее, чем обычно. Кажется, отец этого не заметил, однако не думаю, что он был особо внимателен. Я же это заметила, но ничего не сказала.
И снова я порадовалась про себя, что мамы с нами не было. Ей не нравилось скалолазание. Она много раз ходила вместе с нами в походы на скалы, но никогда не лазала сама. И, несмотря на это, если бы она была здесь, она бы заметила. Заметила, что я двигалась медленнее обычного, и спросила бы меня.
И я бы была вынуждена солгать: «Все в порядке. Ничего странного не чувствую. Все как всегда».
Мы уже решили сдаться и уйти, как Лео стал настаивать, что, как и мы, хочет залезть на такую же высокую стену.
После напряженных переговоров он попытал удачу на трассе с синими зацепами (немного сложнее, чем с белыми, но не настолько сложная, как с зелеными), которую отец посчитал для него подходящей.
А тем временем я, измотанная, села подождать рядом с Софией.
– Посмотри на него, он кажется таким маленьким на этой стене, – прошептала она.
– Совсем крошечным.
– Иногда я забываю, что у тебя есть младший брат. Хотела сказать, я помню, что Лео существует, но просто как данность. А потом я вижу этот маленький ремешок, эти ручки и начинаю осознавать, что он…
– Малыш.
– Совсем малыш. Ему ведь три?
Я кивнула:
– Ты же знаешь, почему он настолько младше. Он родился аккурат после того, как мне исполнилось шестнадцать.
Как только я это сказала, София толкнула меня локтем, пытаясь остановить, потому что знала, как я продолжу мысль.
– Они родили его, когда поняли, что их дочь с дефектом.
– Господи, Элена… – пробормотала она, но было видно, что ей это казалось забавным.
Когда я впервые выдала нечто подобное, София выпучила глаза так сильно, что я думала, они у нее выпадут. Она вскинула брови, не зная, как реагировать, поэтому просто велела мне заткнуться. А потом София рассмеялась, потому что таким человеком она была.
И хотя я, чтобы ее шокировать, шутила на эту тему каждый раз, когда представлялась возможность, на самом деле я в это не верила. Мама уже была беременна, когда у моей тети выявили болезнь Хантингтона[2] и когда после этого вся наша семья со стороны отца сдала анализы.
Я оказалась единственной, у кого обнаружили этот ген.
Счастье, что его не было ни у кого больше, и полный отстой, что именно я оказалась его носителем.
Я хотела было сказать что-то еще, но мой отец спустил Лео с трассы и они направлялись к нам, так что я сдержалась.
Мы договорились встретиться на выходе со скалодрома. Когда мы с Софией появились, отец с Лео уже ждали нас там. Мы обнялись.
– Приедешь в выходные на обед? София, ты тоже приглашена.
Я кивнула. София тоже.
– Спасибо за приглашение.
Я сделала отвлекающий маневр, чтобы
Хроническое нейродегенеративное заболевание головного мозга.
