Кливерт. – Сами посмотрите: труп еще теплый. Не выбросили же его на нас сверху!
– Это невозможно, над нами сверху ничего нет и не было, когда он упал, – рассудительно заметил Кронс.
– Именно. Он летел сам. Но это какой-то сюр, простите… У кого можно уточнить особенности поведения птиц? – не успокаивался Кливерт. – Я теперь буду мучаться, пока не получу компетентный ответ: бывает такое в природе или нет.
– Мне тоже не по себе. Давайте свяжемся с доктором Фалзом; он не орнитолог, конечно, но биолог первоклассный, насколько мне известно, – предложил Кронс и тут же установил с ним связь.
Доктор Фалз выслушал министра и заверил, что все, что тот сказал, не может быть правдой. Он не осмелился поставить под сомнение слова Кронса, но объявил, что их с Кливертом предположение, что птица околела в полете, в корне неверно. Единственное объяснение тому, как птица оказалась у их ног, ему виделось в том, что кто-то решил над ними подшутить и устроил этот глупый розыгрыш. Доктор был в этом абсолютно уверен.
Кронс спросил доктора, не хочет ли тот прибыть на место происшествия и лично убедиться в невозможности проведения здесь подобного розыгрыша. Фалз согласился, более того, предложил забрать птицу на вскрытие для установления настоящей причины и времени смерти.
Кронс и Кливерт снова сели на скамью, с нетерпением ожидая прибытия доктора.
– Что вы обо всем этом думаете, господин министр? – поинтересовался Петр.
– О чем именно? О птице?
– Обо всем. О Счастливчике нет смысла пока говорить, надо дождаться доктора… А об исчезновении Барта и неизвестном местонахождении Евы с ребенком вы что думаете?
– Ну, во-первых, я не верю, что Барт, как вы говорите, исчез…
– Так же, как и Фалз не верит, что мертвая птица упала на нас, – заметил Кливерт.
– Вы правы, – задумчиво произнес Кронс. – У меня, если честно, никаких разумных предположений на этот счет нет, – признался министр, не сумев посмотреть Кливерту в лицо.
– А я надеялся, что они у вас есть, – с досадой сказал Петр. – Кто лучше вас может во всем разобраться?
– А вы считаете, есть, в чем разбираться? – насторожился Кронс.
– Мне кажется, есть. Что-то во всем этом меня пугает. Меня и раньше тревожило, но я забыл, а вот сейчас вспомнил. По-моему, есть, о чем задуматься: Ева, Барт, аист… Но самое странное – люди быстро стали все забывать, будто не могут долго удерживать внимание на чем-то одном, определенном. По себе знаю, хотя еще совсем недавно я забывчивостью не страдал. Вам и это не кажется странным? Я-то знаю, что никакие мозги вы никому не облучали, так что…
– Если то, что было в «Весле и якоре», не розыгрыш, то боюсь даже предположить, что все это может…
Кронс не успел выразить до конца мысль – появился Фалз, выйдя из припаркованного рядом авимобиля.
Это был человек лет сорока пяти,
