показалось, что у него тоже идёт кровь, хотя маловероятно. Деревянный клинок не мог нанести подобное увечье.
Нутро подсказывало, что Эммерсон эту историю так просто не оставит. Как и подсказывало то, что в лазарете мы не столкнёмся: насколько мне было известно от других новобранцев, да и судя по результатам, ему не часто приходилось «латать дыры» в своём теле. А если вдруг и требовалось, он предпочитал не обращаться к врачам. Типичный мужчина…
Я также не запомнила, что сказал Лэндон, и как мы разбрелись по своим комнатам зализывать раны, вновь собирая себя по частям. И было абсолютно всё равно на звучавшую в группе похвалу и обсуждения произошедшего…
Шайло, полулежа на больничной койке, рассматривала потолок и разносила в пух и прах инструктора, Норда и систему подготовки Штаба красочными отборными ругательствами, пока высокий темноволосый врач-офицер, со множеством пирсингов и тату, профессиональными движениями осматривал моё лицо.
– Поверить не могу, что этот говнюк спустил на тебя всех собак! И за что! За одну грёбаную фразу! – продолжала возмущаться Шайло, как только я закончила свой короткий рассказ о завершении злополучной тренировки.
– Сейчас будет немного больно, – вставил свои пять копеек врач, Дерек, и обхватил ладонями мою нижнюю челюсть.
Я не успела собраться с мыслями, подготовиться или возразить, как крепкий захват тут же обернулся резким сдвигом, который возвестил громким и звонким щелчком в моем лице о том, что импровизированная мини-операция окончена. Дерек счёл, что быстро и четко вправил мне челюсть, что, в общем-то, соответствовало правде; я же с громким стоном под аккомпанемент собственных костей, казалось, почти испустила дух.
Шайло, не обращая на мои страдания внимания, продолжала свою воинственную речь:
– Вот выберусь, блять, отсюда, надеру им обоим задницы! И плевать на всё!
Пока доктор с упоением всаживал мне в плечо обезболивающий укол и параллельно вкладывал в мою ладонь специальный стерильный пузырь с холодным веществом, напевая какой-то мотив себе под нос, я согнулась пополам, сидя на стуле и пытаясь прийти в себя. Проигнорировав угрозы Шайло в адрес Норда и нашего инструктора, – ведь они всё равно были пустышками, – я прошипела:
– Дерек, я всё понимаю, но неужели нельзя было сначала сделать укол, а потом вправлять?
– Боль нас закаляет, Грейс. Приложи-ка к щеке, – философски заметил чудо-врач и, собрав медицинские инструменты, веселенькой походкой удалился, оставляя наслаждаться отголосками проходящей в челюсти боли и буйной компанией Шайло.
– Ну как? Больно ещё? – спустя минуту участливо спросила остывшая одногруппница.
– Да так… Немного, – подвигав челюстью туда-сюда, я облегчением отметила, что та действительно встала на место и неуместные щелчки больше не раздавались. – Сама-то пришла в себя?
– Да куда я денусь… Подумаешь, поправил мне Эммерсон макияж… – шмыгнув носом, тихо ответила Шайло.
Её запал «убивать всё и всех
