того не хотелось. Особенно нездоров’о получалось с мужчинами. Вот чего ко мне привязался Безумный Макс или этот молодой мальчик, который здорово целуется? Я непроизвольно облизнулась.
При всей силе притяжения человеческих душ, при том, что последние полтора десятка лет делила постель с близким человеком, я была одна. Сколько себя помню, жила с глубоко упрятанной мыслью: все сущее призрачно, ведь время перемалывает отношения, радость, боль, достижения и провалы. Все закончится и забудется. Но не забвение страшно, не то, что я, как и все люди в мире, родилась одна и умру одна. А то, что прямо сейчас никто не может разделить со мной еще не проглоченные временем мгновения жизни. Всегда есть кто–то рядом, но смотреть под моим ракурсом, ощущать остроту моего счастья, проживать мою боль ни один человек не способен. И это понимание сильно мешает. Любить, например. Главным образом поэтому не просто добрые, а настоящие отношения с Тёмой постепенно расклеились.
Кто–то остановился прямо у моего кресла. Я подняла голову и почти порезалась о холодную вежливую улыбку бортпроводницы.
– Евгения Николаевна, примите поздравления от имени авиакомпании. Класс вашего обслуживания повышен. Пройдемте, пожалуйста, со мной.
Я непонимающе моргнула.
– За что же мне выпала такая честь?
Улыбка стала еще острее.
– Бонус за лояльность нашей авиакомпании.
– Но я очень редко пользуюсь…
– Прошу вас, пройдемте за мной, – отрезала стюардесса и выжидательно на меня уставилась.
Я закрыла книгу и посмотрела на соседей. Мальчику только что отказали в печенье, и он покраснел, готовый разреветься. Сунула в хваткие ручки хрустящее бискотти, целый кулек которого закупила в семейной миланской пекарне. Под хмурым взглядом родителей встала и потянулась за ручной кладью.
Пока через весь салон тащилась за приветливой, как морозилка, стюардессой, улыбалась одной мысли. Если есть внезапное повышение класса обслуживания, то должна быть и обратная история. Отправиться из бизнеса в эконом, чтобы почистить карму. Четыре часа в компании перевозбужденного куки–монстра кого угодно заставят думать о духовных ценностях.
Приземлилась на указанное место у окна. Рядом было свободно. Я ни разу не летала в бизнесе. Казалось глупостью тратить двухмесячный заработок среднего россиянина на несколько часов за шторкой. Но сейчас это условное уединение было очень кстати. Я откинулась на мягкую широкую спинку кресла, закрыла глаза и с наслаждением вытянула ноги.
Справа заскрипело кожаное сиденье: кто–то в него опустился.
– Золушка наконец расхерачила весь хрусталь и нацепила домашние розовые тапки. Такой феминизм стоит узаконить, – раздался насмешливый голос.
Я с нежностью оглядела уютные сланцы Барби на своих довольных ступнях, натянула улыбку «засуньте свое мнение сами знаете куда» и повернулась
