style="font-size:15px;"> Сбросит взбесившийся локомотив.
Нам чувство локтя – не фантасмагория
И не ужастик, что спать не даёт.
Выбор у нас, если верить истории,
Локтем в живот иль ногами вперёд.
Автограф наших неудач
Сперва мельчают интересы,
Затем тускнеет жизни цель.
Не скрыть вчерашнему балбесу
Следы унынья на лице.
Былых сражений флибустьеры
Не вспоминают мать твою…
В непритязательности серой
Себя меж ними узнаю,
Иные вылиняли краски…
Невзгод житейских ураган
В себя вмещает под завязку
Вином наполненный стакан.
Немало мы всего хлебнули…
Когда окончится вино,
Мы, осушив напариули,
Увидим собственное дно,
Где сквозь находки и потери,
Муть дней былых и прочий срач,
Чем жили мы, удостоверит
Автограф наших неудач.
О посмертном признании
В согласии с законом мирозданья,
Которому альтернативы нет,
Стремление к посмертному признанью
В ребёнке формируют с малых лет.
Прилежные – те строят свои планы
И делают, что взрослые велят.
А кто из нас особо бесталанны
Об этом даже думать не хотят.
Живут, как бог им на душу положит
«Здесь и сейчас», в конце, но в полный рост.
А как из задних в первые возможно
Им вырваться – поведает Христос,
Научит жить в согласии с Заветом.
Бессмертье ждёт того, кто заслужил…
Но нужно ли признание посмертно
Тем, кто при жизни им не дорожил?
Когда в твоих ладонях целый мир
Из чаши полной радостей, страданий
Одним дано испить, тебе ж – хлебнуть,
В конечный пункт прибыть без опозданий,
Не зная, где кончается твой путь.
В поту холодном кто не просыпался.
Но если ты, забыв про Часослов,
Как в фильме «Остров», смерти испугался,
То значит к встрече с Богом не готов.
Когда же ты не схимник, не отшельник,
Затерянный в глазницах чёрных дыр,
А видишь храм как неба отраженье,
Тогда в твоих ладонях целый мир.
Эх, кольчужка-то коротковата
Из двух зол выбрав меньшее, ладно живём,
К идеалам высоким стремимся.
Всходы зёрен проросших, не ставших жнивьём,
Поклевать залетают синицы.
Что мешает
