в стандарты правильности, установленные значимыми взрослыми, как способ поддержания определенности своего Я. При этом наибольшая разница в проявлении между группой актуализированных и группой неактуализированных созависимых имеет когнитивная ошибка «Выученная беспомощность».
С точки зрения Б. и Дж. Уайнхолдов причиной созависимости является незавершенность одной из наиболее важных стадий развития в раннем детстве – стадии установления психологической автономии, развития собственного «Я», отдельного от родителей.
Как отмечал М. Битти, предрасположенность к акцентуации созависимости возникает как реакция на неопределенность жизни с родителем-алкоголиком, родителем-агрессором или с эмоционально недоступным родителем, который может выйти из эмоционального контакта в любой момент.
Э. Смит описывает созависимость как адаптацию к хроническому пребыванию в стрессовой ситуации, которая впоследствии становится стилем жизни, и действует уже в независимости от наличия стрессовых факторов.
Р. Сабби говорит о том, что «созависимость – эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, возникающее в результате того, что человек длительное время подвергался воздействию угнетающих правил – правил, которые препятствовали открытому выражению чувств, а также открытому обсуждению личностных и межличностных проблем».
По результатам эмпирических исследований E. Knapek, у женщин статистически чаще определяются более высокие баллы по склонности с созависимости, чем у мужчин. При этом предиктором является история хронического семейного стресса (например, алкозависимый, психически нестабильный или физически неполноценный, или тяжелобольной родственник).
Исследование Р.В. Кадырова, Т.В. Капустиной, Е.В. Садон показывает, что избегающий тип детско-родительской привязанности, сформированный у большинства злоупотребляющих психоактивными веществами, является одним из доминирующих факторов генеза расстройства зависимости.
С.А. Осинская в эмпирическом исследовании структурно-содержательных особенностей образа отца у созависимой личности пришла к выводу, что существуют значимые различия в структуре образа отца у лиц с различной степенью созависимости. Так, у респондентов с сильной степенью созависимости структура образа отца характеризуется однополярностью, психологическое содержание образа отличается высокой степенью рассогласованности между реальным и идеальным образами, а поведенческий компонент отражает такие качества, как: пассивный, замкнутый, чрезмерно спокойный, вялый, молчаливый.
При этом вопрос межпоколенческой передачи паттерна зависимости (созависимости) остается дискуссионным. Ряд зарубежных эмпирических исследований опровергают эту теорию. «Так, H.J. Irwin (1995) при помощи методического аппарата, включающего шкалы созависимости, нарциссизма и опросников травм раннего развития, выявила, что формирование созависимости не было продиктовано условиями негативного детского опыта насилия
