и будут искать его? Он слишком велик, чтобы спрятать его в рукаве или под юбкой.
Королева больше не дышала. Она так и осталась сидеть в кресле, глаза ее были полузакрыты, а губы чуть приоткрыты, как будто для того, чтобы произнести еще одно слово. Но Мария де Гиз, королева и королева-мать, регентша Шотландии, уже никогда ничего не скажет. Никогда.
Я не думала, что заплачу, однако почувствовала, как на мои глаза навернулись слезы и потекли по щекам. Думай, думай! Ведь должен же быть выход!
Они станут искать ларец, закрытый, запертый и спрятанный – но не открытый и наполненный цветами – засыпанный цветами-орудиями колдовства и уносимый у них на глазах…
«Я не хочу, чтобы ты его открывала. То, что в нем лежит, предназначено только для глаз моей дочери».
«Я знаю, ты умна. Ты сумеешь их перехитрить».
Я отперла ларец. Даже мои трясущиеся руки легко повернули ключ в замке – должно быть, сама королева часто его отпирала. Крышка откинулась назад. Я собрала с пола цветы: ветки боярышника и шиповника – и засыпала ими ларец… Лишь мельком я увидела его содержимое – книгу со страницами, сшитыми черной ниткой, пачку сложенных бумаг в сетке из алого шнура, запечатанной таким же алым воском. На бумагах было что-то написано порыжелыми от времени чернилами. Цветы закрыли все. Я спрятала среди них и усыпанную драгоценными камнями коробочку, и серебряный ключ. Затем я обвила все охапкой жимолости, так что вьющиеся концы свисали до самого пола и волочились по нему.
Вскочив на ноги, я закричала:
– Королева умирает!
Леди и лорды и протестантский пастор мастер[11] Уиллок влетели в комнату, точно стая бакланов, бросая во все стороны зоркие взгляды и вожделея новостей. Я стояла неподвижно, держа перед собою, словно щит, засыпанный цветами ларец. Конечно же, это просто ток воздуха от всех этих вбегающих в опочивальню людей заставляет плети жимолости взлетать и завиваться. Конечно же, это просто из-за стоящей тут жары кажется, будто розовые бутоны боярышника распускаются у меня на глазах и превращаются в звездообразные белые цветы.
Рядом со мною прошел мастер Уиллок, и вьюнок жимолости зацепился за его рукав. Он отбросил его прочь, как будто то была змея.
– Уходи отсюда, девушка, – бросил он. – Тебе с твоим фиглярством здесь не место.
Я опустила голову и смиренно присела в реверансе. В комнату вошел лорд Джеймс Стюарт, затем графы Аргайл и Роутс. Они не стали делать вид, будто скорбят о королеве, а сразу направились к молельне и начали шарить в шкафу над скамеечкой для молитвы. Пока что у графа Роутса были более важные заботы, чем судьба одной незамужней девицы Лесли и ее замка у моря.
Я начала медленно продвигаться к двери. Придворные на моем пути отшатывались от меня, чтобы случайно не прикоснуться к цветам. Мельком я заметила, как лорд Босуэл и Никола де Клерак спорят о чем-то с лордом Джеймсом и графами, стоя рядом со скамеечкой, на которой молилась бедная королева. Слышались
Господин. В современном английском языке вместо master (мастер) употребляется слово mister (мистер), сокращенно Мr.
