и немного встревоженно говорит похожая на наседку женщина. Но вскоре всё-таки осознала, что к чему.
Бабушку Валеру увезли на скорой, когда их поезд подходил к городу. Она успела позвонить соседке, оставить ключи. Соседка просидела в пустом доме несколько часов, ожидая новых хозяев.
– Да ты, Сашенька, не волнуйся! – тараторила она, пытаясь одновременно обнять сонную Ину и встревоженную маму. – С Валерией Николаевной ничего страшного нет. Сказали, что с сердцем всё хорошо будет. Нужно просто в больнице полежать, подлечиться. Возраст-то у неё какой уже! Сказали, что как только вы приедете, так они тебя к ней пустят. Не волнуйся, сядь, отдохни с дороги. Там приёмные часы ещё не начались. Успеешь.
Она вскочила с покрытого пушистым пледом дивана и вскоре уже несла из кухни красивый поднос с чашками, заварочным чайником и сахарницей.
– Вот. Сейчас печенье и чайник принесу. Поешьте с дороги. Другого пока нет. Я не стала смотреть, что у Валерии Николаевны где лежит. А печенье на столе стояло, я сама и покупала вчера. Она просила, чтобы к вашему приезду.
Родители слушали, обмениваясь встревоженными взглядами. Ина молча уставилась в чашку – красивую, из тоненького фарфора, но не китайскую, а, наверное, купленную много десятков лет назад. Такие сейчас не продают. И печенье оказалось непривычным, наверное, местная фабрика делает.
После чая мама быстро переоделась, чтобы не идти в больницу в дорожном, и уехала к бабушке.
Папа взглянул на Ину:
– Ну что, Инка-картинка, давай обживаться. Помнишь, где тут что?
– Плохо…
– Тогда пойдём, покажу. Я же здесь ремонт делал. Когда ты в лагере была.
После обычной двухкомнатной квартиры дом казался Ине огромным, словно старинный особняк. Он и вправду был старинным, построенным аж в позапрошлом веке.
– Вот тут кухня, – объяснял папа. – Тут всё новое, мы с твоим дедушкой Гришей тут ремонт делали. Всё, что нужно, есть.
«Кроме любимой маминой посудомойки», – фыркнула про себя Ина. Но зачем бабе Валере эта посудомойка, если она жила одна? А всё остальное было на самом деле новым, удобным. И красивым. Особенно оранжевые дверцы встроенной мебели, совсем непохожие на светлые, как в прежней московской квартире. Оранжевые всегда веселее.
Новой оказалась и ванная, правда, расположенная не в самом доме, а в том, что раньше называли сенями. Но ванная была большой, светлой из-за высоко расположенного окна с матовым стеклом. И с непонятным серебристым баком на стене.
– Водогрейка, – объяснил папа. – Тут горячей воды нет. У всех такие агрегаты стоят. Не бойся, ничего тебе включать не нужно будет, открывай воду, как дома привыкла. Он только когда нет электричества не работает.
Рядом с ванной находилась странная кладовочка с чем-то, похожим на буржуйку из старых фильмов, только новой, покрашенной белой эмалью. Папа объяснил, что это котёл отопления, работающий на газе, и Ине тоже не нужно волноваться, потому что папа сам
