вдаль. Ну что ж, этимология названия трактира мне ясна.
Вечерело, и в трактире дым стоял коромыслом. Я с трудом нашла незанятый столик из грубо сколоченных досок и уселась на скамью, с любопытством оглядывая посетителей «Пьяной дали». В основном здесь присутствовали трудяги, вернувшиеся с поля и спешившие расслабиться после тяжелого трудового дня, но попадались и семейные (или несемейные) парочки разных возрастных категорий. Большинство посетителей было изрядно навеселе.
Мое появление было замечено немногими, теми, кто еще не упился вусмерть, да и то особого впечатления не произвело. Я удостоилась пары любопытных взглядов двух женщин, молодой и постарше, и заинтересованно-оценивающего – от одного парня, сидевшего в одиночестве и неспешно потягивающего что-то из большой кружки. Перед ним красовалось блюдо с грудой обглоданных костей, а сам парень выглядел так, будто запросто мог смолотить и эти кости – могучие плечи, мощная шея, тяжелая челюсть и тяжелый взгляд небольших голубых глаз из-под спадающей на лоб пряди светлых волос.
Ко мне подскочила шустрая подавальщица в не слишком чистом переднике.
– Что будете? У нас сегодня тушеная капуста с ребрышками, пшенная каша со свининой, облепиховый взвар и пиво из самого Тарвинса.
Я выбрала кашу и взвар.
– Три медяка, – подавальщица протянула руку, на среднем пальце которой красовалось кольцо с большим аляповатом камнем.
Немного напрягшись, я протянула ей требуемую сумму, и подавальщица удалилась, виляя бедрами. Я выдохнула с облегчением – значит деньги и у нас, наверху, и здесь, внизу, были одни и те же. Это сильно облегчит мое здешнее существование! Видать, единая денежная система, распространенная в нашем мире с незапамятных времен, действует и здесь. Удивительно… Не говорит ли это о том, что когда-то Верхний Мир и Подземье были тесно связаны между собой? Хм…
Вскоре подавальщица вернулась, неся на подносе мой заказ и ловко уклоняясь от мужских дланей, то и дело норовивших шлепнуть ее по мягкому месту. Иногда какому-нибудь счастливчику это удавалось и тогда подавальщица вскрикивала и кидала на наглеца притворно-гневный взгляд.
Я с удовольствием приступила к трапезе и успела умять половину каши прежде чем парень, бросавший на меня заинтересованные взгляды, приступил к активным действиям, а именно, поднялся (причем оказался настоящей горой), подошел к моему столу и сел на скамью напротив.
– Каким ветром занесло такую ладную пташку в трактир мамаши Малиты, причем совершенно одну? Не боишься?
– А чего мне бояться? – я равнодушно пожала плечами.
– Как «чего»? Что к такой симпатичной девушке начнут приставать пьяные мужики.
– Так тебя мне тоже бояться надо?
Кажется, парень оскорбился.
– Я не пьяный, не мужик и я к тебе не пристаю.
– Правда? Так ты трезвая девушка, желающая поговорить по душам с другой девушкой?
