чтоб мир песни мои повторял.
Жив меонийский певец, пока возвышается Ида,
10 Быстрый покуда волну к морю стремит Симоент.
Жив и аскреец, пока виноград наливается соком,
И подрезают кривым колос Церерин серпом.
Будет весь мир прославлять постоянно Баттова сына, —
Не дарованьем своим, так мастерством он велик.
15 Так же не будет вовек износа котурну Софокла.
На небе солнце с луной? Значит, не умер Арат.
Раб покуда лукав, бессердечен отец, непотребна
Сводня, а дева любви ласкова, – жив и Менандр.
Акций, чей мужествен стих, и Энний, еще неискусный,
20 Cлавны, и их имена время не сможет стереть.
Могут ли люди забыть Варрона и первое судно
Или как вождь Эсонид плыл за руном золотым?
Также людьми позабыт возвышенный будет Лукреций,
Только когда и сама сгинет однажды Земля.
25 Титир, земные плоды и Энеевы брани, – читатель
Будет их помнить, доколь в мире главенствует Рим.
Факел покуда и лук Купидоновым будут оружьем,
Будут, ученый Тибулл, строки твердиться твои.
Будет известен и Галл в восточных и западных странах, —
30 Вместе же с Галлом своим и Ликорида его.
Так, меж тем, как скала или зуб терпеливого плуга
Гибнут с течением лет, – смерти не знают стихи.
Пусть же уступят стихам и цари, и все их триумфы,
Пусть уступит им Таг в золотоносных брегах!
35 Манит пусть низкое чернь! А мне Аполлон белокурый
Пусть наливает полней чашу кастальской струей!
Голову лишь бы венчать боящимся холода миртом,
Лишь бы почаще меня пылкий любовник читал!
Зависть жадна до живых. Умрем – и она присмиреет.
40 Каждый в меру заслуг будет по смерти почтен.
Так, и сгорев на костре погребальном, навек я останусь
Жить – сохранна моя будет немалая часть.
Книга вторая
I
Я и это писал, уроженец края пелигнов,
Тот же Овидий, певец жизни беспутной своей.
Был то Амура приказ. Уходите, строгие жены,
Нет, не для ваших ушей нежные эти стихи.
5 Пусть читает меня, женихом восхищаясь, невеста
Или невинный юнец, раньше не знавший любви.
Из молодежи любой, как я, уязвленный стрелою,
Пусть узнает в стихах собственной страсти черты
И, в изумленье придя, «Как он мог догадаться, – воскликнет,
10 – Этот искусник-поэт – и рассказать обо мне?»
Помню, отважился я прославлять небесные брани,
Гигеса с сотнею рук – да и, пожалуй, бы смог! —
Петь, как отмстила Земля и как, на Олимп взгроможденный,
Вместе с Оссой
