Сунь-цзы.
– Сколько у нас времени? – спросил Кришталь.
– Мало. Ты хочешь посчитать?
– Я хочу подумать.
– Тогда думай здесь. Считать будешь уже курс.
Штурман встал из-за стола, подошел к одной из деревянных панелей, которые украшали боковую стену командирского салона, и решительным движением распахнул почти невидимую дверцу бара. Пошарив рукой в его темной глубине, флаг-майор уверенно вытащил высокую треугольную бутылку.
– Урод, – произнес Лоссберг без всякого выражения. – Шантажист.
Кришталь согласно боднул головой, вернулся в кресло и налил себе полную чашку пахучей темной жидкости.
– Я, – начал он, – в гробу видал подобные головоломки. Ты знаешь, что они могли сделать? Они могли заменить в «игреке» одну-единственную цифру – для этого большой квалификации не требуется. Они могли сыграть не сто семнадцать, а сто семьдесят семь. Поворот получается на той же самой скорости, и разгон такой же. Тогда через десять часов хода твой камион покидает имперскую территорию, а еще через пятнадцать выходит прямехонько на Эрилак. Но я не стал бы там летать.
– Возьми стакан, – приказал Лоссберг. – Налей мне… Эрилак! Хорошенькое дело! Интересно, что по этому поводу скажет дедушка?
Когда солнечные лучи затрепетали сквозь верхушки огромных деревьев, Хикки решился тронуться в дальнейший путь. Весь день он внимательно вслушивался в небо, каждую секунду ожидая шума летательного аппарата, но все было тихо. Их не пытались искать. Тем не менее, Хикки продолжал настаивать на необходимости уйти как можно дальше от застрявшего в мокром лесу грузовика – что-то настойчиво гнало его вверх, туда, где на западе слабо серебрились вершины древних гор.
Отдохнувшие и немного оправившиеся от пережитого ими шока, Джерри и Ирэн шли куда бодрее, чем ночью. Они двигались по неровному редколесью, поросшему высокой голубоватой травой. Несколько раз впереди мелькали силуэты каких-то небольших животных, но ничего похожего на настоящую опасность Хикки пока не встретил.
Несколько раз пришлось перебираться через неглубокие речушки, но теперь мокрые ноги уже не так действовали на нервы: здесь было значительно теплее, чем в ночном лесу.
На закате Хикки обнаружил глубокую сухую лощину и остановился перекусить.
– Надо продолжать в таком же темпе, – заметил он, распечатывая пакет с галетами. – К полуночи мы выйдем в предгорья. Там уже будем разбираться, кого тут можно есть, а кого нет.
– Интересно, как? – поинтересовался Ругач.
– Есть способы…
Хикки не врал: у него был универсальный анализатор, позволявший определить наличие веществ, опасных для человеческого организма. Но, с другой стороны, Махтхольф прекрасно знал, что отсутствие ядов не всегда свидетельствует о съедобности пищи. В его памяти были случаи, когда человек, попробовав вполне аппетитного на вид мясца, валился в лазарет с тяжелейшим
