покупаю лекарства, продукты, нужные вещи, кому что требуется, и складываю в эту сумку, а следующую неделю разношу все тем, кто дал мне поручение, и набираю новые. Кое-кому еще помогаю по хозяйству.
– Это замечательно, – сказал старик, отряхивая грязь с пачки писем. – А это вы, верно, именинницам поздравления писали, ведь скоро Татьянин день?
– Да, но больше этого делать не буду и ни к кому не пойду, и сумку выбросила. Можете ее себе взять.
– Но что же все-таки случилось?
– Не думайте, что мой отказ от помощи людям – стихийное действие, нет. Оно подготовлялось годами. Откладывалась горечь от полученных за любовь обид, и последние из них были, быть может, не самыми горькими, но они переполнили чашу моего терпения, и… получился как бы взрыв.
Оба замолчали. Потом старик сказал:
– Меня зовут Алексей Степанович, а вас?
– Юлия Николаевна.
– Так вот, Юлия Николаевна, погода сегодня отличная, солнышко ласковое, давайте пройдемся с вами по этой тихой улице и побеседуем.
И они пошли… Юлия Николаевна, вздрагивая и зябко кутаясь в меховую шубку, а Алексей Степанович – с ее сумкой в руке.
Пройдя немного, он сказал:
– Разговор у нас с вами возник откровенный, и потому я позволю себе задать вопрос: вы в Бога веруете?
– Да верю, что Бог есть, и Божия Матерь, и святые, но временами мне начинает казаться, что им до людей нет никакого дела.
– Почему же это вам так думается?
– Было бы Им до нас дело, так не было бы на свете ни войн, ни рабов, ни тюрем, ни бездушных христиан, которые ходят в церковь, соблюдают все посты, кувыркаются в тысячах поклонов, а в жизни еще хуже нас, грешных, на которых они смотрят с презрением, – одним духом выпалила Юлия Николаевна и вздрагивающей рукой расстегнула ворот шубки.
Алексей Степанович остановился, внимательно посмотрел на клокочущую гневом Юлию Николаевну, тихонько взял ее под руку и, осторожно ступая, видимо, больными ногами, спросил:
– Вы знаете, что Господом дана человеку свободная воля делать все, что он хочет?
Юлия Николаевна неопределенно кивнула головой.
– Дав людям свободную волю, Господь дал им и заповеди, то есть, указание, как этой волей надо управлять.
Кто был основоположником войн? Каин. Господь не учил его убивать, тот сделал это сам, значит, зло пришло в мир с человеком.
А в дальнейшем, кто начал угнетать человека? Другой человек, только более жестокий и сильный, и это он создал тюрьмы для тех, кто не захотел ему подчиняться.
А болезни, кто их породил, как не сами же люди путем гибельных пороков? Эх, нет у меня образования, чтобы все по-научному доказать вам!
– А кто вы по профессии? – с интересом спросила Юлия Николаевна.
– Дьякон, старый заштатный дьякон, успевший пройти только пять классов духовного училища, потому что грянула революция и училище в момент закрыли.
– А
