много чего говорят, – прищурился Клеменс. – Цена, я так понимаю, вас волнует мало?
Сергос только хотел сказать, чтобы старик называл свою цену и они её заплатят, но тут Марис не выдержал и вмешался в разговор:
– А с чего это вдруг ты решил, что цена нас не волнует? – возмутился он.
Клеменс покрутил трубку в руках и, ухмыльнувшись, заметил:
– У вас гарденские лошади, с вами наёмники-телохранители, а профиль этого благородного юноши, – он указал на Сергоса, – так сильно напоминает профиль князя Деннарда, что на это невозможно не обратить внимания. Я думаю, вы можете себе позволить заплатить старику, который, к слову, готов любезно уступить вам дом, а сам заночевать на чердаке, ту цену, которую он запросит.
– И сколько же он запросит? – поинтересовался Сергос.
– Пятьдесят серебряных, – невозмутимо ответил Клеменс. – Половину сейчас, половину, когда будете уходить.
– Да это грабёж чистой воды! – воскликнул Марис. – Вообще-то большая честь принимать у себя будущего князя Гардена. Тебе весь Вальде будет завидовать!
– Марис! – теперь возмутился уже Сергос. – Не смей торговаться моим именем! Хозяин дома назвал свою цену, и нас она устраивает, – он выделил голосом последнее слово, отсчитал монеты и передал их Клеменсу.
– Добро пожаловать в мой дом, – старик взял монеты, поклонился. – Принимать таких гостей и правда большая честь, – он бросил быстрый взгляд на Мариса.
Тот раздражённо фыркнул.
– Позвольте, я покажу вам всё, – Клеменс жестом пригласил гостей в дом.
– Я пойду по своим делам, – сообщил Марис, передав поводья лошади одному из наёмников, – встретимся на центральной площади. Я вас найду.
Он быстро зашагал прочь, не дожидаясь ответа.
– Сначала покажи парням, куда отвести лошадей, – сказал Сергос Клеменсу. – Мы подождём здесь.
– Как пожелаете, – улыбнулся Клеменс, – всё для вас.
Сергос направился к Альбе, чтобы помочь ей спуститься с лошади, но девушка ловко спрыгнула с гарденского скакуна.
– Я и сама умею, – она откинула прядь волос с лица.
– Да я и не сомневался. Так, на всякий случай, хотел помочь.
Наёмники забрали лошадей и повели их за дом, куда указал Клеменс.
– Марис, похоже, обиделся, – заметила Альба, когда они с Сергосом остались наедине.
– Обиделся. Только мог бы и подумать, прежде чем бросаться моим именем. Я вроде не девица на смотринах, сам за себя говорить могу, – Сергос перевёл дыхание. – Не переживай, он отходчивый. Сейчас выгодно продаст свои камушки и забудет про этот разговор.
На самом деле реакция Сергоса на слова Мариса была неожиданной для него самого, а уж для Мариса и подавно. Потому что Марис имел обыкновение влезать в любой спор, который слышал, говорить за всех, и, как правило, Сергоса это мало трогало. А тут он с чего-то вдруг вспылил.
Клеменс вернулся быстро.
