и отвращением смотрели они на инструменты, которые он перевез в Рим, на его ученые занятия геометрией и астрономией. Они постепенно возненавидили его и боялись его как колдуна, связавшегося с нечистым и продавшим ему свою душу. Столь же враждебно относились римляне и к экзальтированному юноше на императорском престоле, бредившему фантастической идеей всемирной державы. Поэтому когда в 1001 году в Риме вспыхнуло восстание против немцев, Оттон III и Герберт сочли за благо покинуть город и укрыться в Равенне. Отсюда, собрав все наличные войска, двадцатиоднолетний император двинулся на завоевание Рима, но умер 24 января 1002 года при весьма загадочных обстоятельствах, завещав похоронить себя рядом с Карлом Великим в Ахене.
А 12 мая следующего года покинул сей мир и Герберт из Орийяка – пастушок, ставший папой; церковник, выполнивший завет апостола Павла: «Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего»; ученый, педагог и гуманист, протянувший руки из «темных веков» людям европейского Возрождения.
Глава 2
Раймунд Луллий, или Учитель просветленный
Человеческие умы более подвержены мнениям, чем науке, и поскольку каждая наука имеет свои особые принципы, отличающиеся от таковых в других науках, человеческий ум требует и ищет общее знание и общие принципы.
Гений или шарлатан?
Когда Гулливер посетил Главную Академию Лапуты, то в отделении, где заседали «прожектеры в области спекулятивных наук», его внимание привлекло странное сооружение, на раме которого было размещено множество деревянных кубиков. На всех сторонах каждого из них было прикреплено по бумажке с одним из слов лапутянского языка в различных наклонениях, временах, падежах. При повороте рычага кубики поворачивались, образуя случайное сочетание слов. Если при этом оказывалось, что три или четыре слова составляют часть фразы, их переписывали в специальный фолиант, а операцию повторяли снова. Связав затем отрывочные фразы, ученые Лапуты намеревался «дать миру полный компендий всех искусств и наук». С помощью этого изобретения «самый невежественный человек с помощью умеренных затрат и небольших физических усилий может писать книги по философии, поэзии, политике, праву, математике и богословию при полном отсутствии эрудиции и таланта».
Так гениальный насмешник Джонатан Свифт (1667–1745) высмеял бесплодные усилия оторванной от жизни учености. Но его сатира несла и конкретную направленность, ибо, изображая лапутянского профессора и описывая его изобретение, Свифт, несомненно, имел в виду арагонца Рамона Льюля, более известеного у нас как Раймунд Луллий по латинизированной форме его имени и фамилии (Raymundus Lullius). Он был религиозным подвижником, философом и писателем, автором «Великого Искусства» («Ars Magna») – весьма своеобразного метода «отыскания истин, религиозных и научных» с помощью комбинаций некоторых исходных понятий.
Из
