захлопнулась.
– «Ну, ни чё се»!
– «Еще одного уработали».
– «Ты откуда такой, братан»?
– «Менты совсем озверели»!
– «Беспредел»!
Каждый примерял на себя его «шкуру».
Егор пролежал без движения до вечера. Часам к пяти приехал тюремный автозак. Из камер, по очереди, стали выводить арестованных. К Егору подошел один из уезжавших.
– «Тебя как зовут, братишка»?
– «Егор Шелест».
– «А меня Илья Мастер. Ты откуда сам»?
– «Вообще, я Родинский».
– «А я с Покровки. Сердобольные сидельцы собрали тут кое-что для тебя. На тюрьме голяк! В общем, чем смогли».
Он положил перед Егором стопку какой-то одежды, а сверху пачку печенья, чай на пару заварок, тряпочные тапочки поставил на пол.
– «Держись тут, не кисни. Бог даст, увидимся».
– «Благодарю от души»!
В этот момент дверь камеры открылась, и дежурный выкрикнул фамилии:
– «Андреев, Мастерков! С вещами на выход»!
Кровь из раны продолжала сочиться. Егор терял силы. Он чувствовал, как сама жизнь вытекала из него с каждой каплей. С другой стороны, он не ощущал кумара, неизбежного на данный момент. Потеря крови позволяла достаточно безболезненно перенести период ломки. Но тупая боль от ранений не давала покоя. Мозг отказывался работать. Он застыл в голове, как монтажная пена. Егор не мог думать ни о прошлом, ни о будущем.
Сокамерники заварили чифир и пустили кружку по кругу. Одежда, которую оставил Илья Мастер была Егору не по росту, но это было лучше, чем ничего. Трико, футболка, носки. Что ещё нужно? Была даже какая-та куртка, которую Егор свернул и подложил под ноги, чтоб не затекали. Железная кружка с горячим чифиром дошла до него. Он сделал глоток, потом ещё. Хорошо! Откинувшись на доски лежака, он закрыл глаза.
– «Шелестов, на допрос»! – Егор проспал до утра. – «Ботинками шевели»! – Конвойный торопился.
– «Чё орёшь, начальник? Он не бегающий»!
Шелест действительно не мог подняться. Все тело было, как одна сплошная гематома.
– «Что с ним»?
– «Раненый»!
– «Ну-ка, расступитесь».
Сержант, утром принявший службу, посмотрел в пику. Через какое-то время он вернулся с помощником. Егора взяли под руки, и повели на допрос.
Его усадили на стул. В комнате с решетками на окнах уже находились знакомые ему персонажи. Два вчерашних опера – хлопака, Молчун и Правша. Так про себя окрестил их Егор. Правша хотел было что-то сказать, но дверь резко открылась и в комнату вошла Тамара Александровна, старший следователь прокуратуры. Бинго! Все в сборе, можно начинать!
– «Ну что, Шелестов, ваша позиция осталась прежней»? – Не утруждая себя приветствием начала Чижова.
У неё был такой вид, будто она уже решила все свои проблемы в жизни, остались только формальности.
– «У
