у игрушки быть просто не может, потому и колотиться в груди нечему. А вот душа у него была. Вот она-то и ушла в пятки. Факел мог помочь отогнать крыс, для этого нужно обжечь их. Но в то же время Ивашка подозревал, что свет факела может привлечь их, что было бы не очень хорошо. Но тушить единственный источник света и одновременно единственное оружие против грызунов ни в коем случае нельзя.
Звук был лишь эхом, но очень слабым. Не было понятно, что это могло быть. Вскоре любопытство пересилило страх, и Ивашка-Помогашка стал медленно продвигаться вперёд, чтобы лучше разобрать подозрительный звук и найти его источник.
Парень двигался всё дальше, эхо становилось всё отчётливее. И всё больше становилось понятнее, что это не крысы. Это был чей-то голос. Он что-то говорил. Пройдя пару десятков метров, Ивашка, наконец, разобрал слова, которые произносил чуть хриплый, слегка ревущий, но мягкий голос:
И вот хожу туда-сюда
В кромешной темноте.
И вот уже в который раз
Я спотыкаюсь обо…
Затем короткая пауза: «Ой, кажется, не в рифму!»
Это был стих. Кто-то там вдалеке пытается сочинить стих. Это какой-то поэт? Очень странно. Что он тут делает? А вдруг это тот, кому принадлежит тот предмет? Это о нём говорил Старичок-Бодрячок? Ивашка-Помогашка ускорил шаг, чтобы поскорее добраться до поэта (или кого-то мнящего себя поэтом, ведь стих явно не складный), которому также «посчастливилось» оказаться в этой крысиной норе…
Наконец, Ивашка-Помогашка добрался до цели. В свете факела оказалось некое существо, пухлое, мохнатое, светло-бурого окраса. На голове круглые уши. Существо обернулось – это оказался… плюшевый мишка. Он стоял на задних лапах посреди туннеля в том месте, куда падал узкий лучик света из расщелины в потолке. Медведь был очень изумлён от того, что встретил в таком мрачном месте кого-то ещё. Ивашка был не менее ошарашен от такой встречи. Игрушка? Ещё одна? Здесь? И, кажется, Ивашка знал этого мишку. А тот узнал его.
– Ивашка? Ивашка-Помогашка? Это правда ты? – спросил плюшевый мишка.
– Топтышка! Быть такого не может! – Ивашка тут же обрадовался.
Конечно, они не могли не узнать друг друга. Они ведь оба жили в доме у Максимки. Они вместе и по очереди участвовали в Максимкиных приключениях, катались на машинке, летали на самолётике. Топтышка появился у своего большого друга одним из первых среди игрушек, когда тот ещё не умел говорить. Максимка позже и дал медвежонку такое имя, насмотревшись мультиков. Несомненно, оказавшись в столь странном незнакомом месте, Топтышка был рад вновь увидеть одного из своих старых игрушечных друзей. И эта радость была взаимной.
– Ты тоже умеешь говорить? – спросил Ивашка-Помогашка.
– Я не знал, что я это умею, – отвечал Топтышка. – И ты тоже это умеешь?
– Тут
