достаточное количество лошадей, Эйрих занимался бегом на своих двоих. Пока что он бегал просто так, чтобы развить выносливость, а в будущем нужно будет достать тяжелую броню, чтобы в бою было легко бегать хоть часами. Но это в будущем, а сейчас утяжеление будет, скорее, вредно, чем полезно.
– А зачем тебе твердая рука? – продолжила допрос любопытная Эрелиева.
– Чтобы лук не дрожал, – ответил Эйрих, нашедший возможность хоть немного отвлечься от тяжелой нагрузки.
Когда говоришь и думаешь о чем-то еще, ломящая боль в руке немного отступает.
– А-а-а, понятно, – протянула Эрелиева. – Можешь научить меня стрелять из лука?
– Ох… Зачем тебе? – с натугой в голосе спросил Эйрих.
– Хочу стрелять из лука, – просто ответила сестра. – Ты ведь хочешь убивать зайцев из лука? Зайцы вку-у-усные…
– Что я… получу взамен? – спросил Эйрих, выпучив глаза.
– У меня ничего нет… – развела руками Эрелиева. – А! Придумала! Я буду давать тебе каждого третьего зайца, которого поймаю!
Куропаток она отдавать ни за что не захочет, потому что очень любит бульон, приготавливаемый Тиудигото. Хотелось бы выставить условием каждую третью куропатку, но уже давно ясно, что Эрелиева на такое никогда не пойдет. Иногда казалось, что она без раздумий обменяет самого Эйриха на годовой запас дичи…
– Это хорошо, – кивнул Эйрих. – Завтра, как принесешь мне зайца, приступим к упражнениям.
Практически бесплатный заяц – это всегда хорошо. Нужно больше мяса.
Валамир и Видимир полностью сфокусировались на силках, с каждым днем уходя все дальше от дома, а вот Эрелиева благодаря своей внимательности ставит свои силки ближе к дому, но получает добычи больше, чем два брата вместе взятых. Эйрих подозревал, что она поняла что-то важное об охоте с силками, но делиться открытием не спешит, используя знание для своей личной пользы.
Зевта, их отец, был очень доволен тем, что дети увлеклись охотой и дома теперь чаще появляется мясо. Сам он как-то говорил, что вождь собирается учинить большую охоту, обещая щедрую добычу дружине, только вот о точных сроках никто не знает, и ждать китайского Цагаан Сара[11] не стоит, потому что желудок хочет еды каждый день, а не только в канун большой охоты…
Вопросов, какой ерундой мается Эйрих, никто из домашних не задавал. Его уже и так считали странным, поэтому нынешние действия укладывались в его общую странность. Надо ему играться с камнями? Пусть играется. Благо с едой острой проблемы нет и свободного времени стало больше.
Иногда опуская обессиленную руку, Эйрих продержался в противостоянии с камнем целых десять минут. Рука будет болеть следующие несколько дней, но в этом ребенке упорства на десяток взрослых, поэтому тренировки будут продолжаться.
Рано еще отрабатывать стрельбу по мишеням, он дал себе три месяца на то, чтобы поставить руку и отточить навык постановки стрелы. Эйрих чувствовал,
