По его тону не вполне ясно, кого он держит в наименьшем почете.
– Часовщик.
– А! Тик-Так Спорк! Ну, конечно! Тик-Так Спорк и Фрэнки на дереве. Разумеется, их давно нет. Часовщик Тик-Так Спорк!.. Жди, велела она мне. День настанет, ты только жди. Машина изменит все. Книга хранит тайны, все тайны в ряд. Смерть хранит тайны, сказала она. Смерть бьет в барабан, неостановима ее колесница.
Джо потрясенно глядит на него.
– Как вы сказали?
– Тик-так? – Остекленевший взгляд старика блуждает по лицу Джо, словно что-то ищет и не находит.
– Нет, потом. «День настанет, только жди»?
– Буруны в котле, океан в ларце. Пчелы ангелов творят, перемены в книге спят, – с благодушной улыбкой произносит Шольт. – Тебе все это известно, не так ли, Тик-Так Спорк?
– Нет, – осторожно отзывается Джо.
– Еще как известно! Время – плющ, смерть – дрок, свободу дарит поворот. Морем тонем, отменим море! А ты помолодел, Тик-Так Спорк. Раньше ты выглядел старше.
– Тед?
– Да?
– На что оно похоже?
– Свеча, книга и колокольчик. Чтобы изгонять призраков. Рая нет, суда нет. Лишь Книга – и страницы для музыкальной шкатулки.
Джо Спорк ошарашенно замирает. Да. Вот оно. Старый хрыч – и есть наш клиент. Развязка. Все-таки не опоздал. Просто малость заплутал.
Господи, я уже и думаю, как он.
– Тед, я вам посылку привез.
– Я не получаю посылок. Живу в теплице с пчелами, вырубаю дрок, вырезаю плющ, починяю крышу и так далее. В наши дни «крыша протекает» значит «спятил». Жестоко, я считаю.
– В самом деле. Смотрите, здесь указан ваш адрес, видите? Я его записал.
Затуманенный взгляд Теда Шольта резко проясняется, а с ним ненадолго и разум.
– «Судьба» есть состояние абсолютной механической предопределенности, при котором все является следствием всего. Если выбор – это иллюзия, что есть жизнь? Сознание без воли. В таком случае мы – лишь пассажиры или… хуже того, заводные поезда. – Он пожимает плечами, и взгляд его вновь туманится. – Враг записан, не воскрешен. Его части теперь раскиданы всюду, подобно неразорвавшейся бомбе. Не давайся Хану! Никогда! – Шольт явно порывается бежать, потом вдруг успокаивается. – Да что я, он давно умер. Опасности нет. Пирог, говоришь, привез?
– Нет. Книгу.
Тед Шольт всплескивает руками.
– Обожаю пироги. Особенно шоколадные с кремовой глазурью. Золотистый сироп. Долго застывает, конечно, надо иметь терпение, но мне однажды сказали, что время – это фикция.
– Тед? Книга у меня. Книга и все остальное.
Шольт рассеянно почесывает живот. Под непромокаемым плащом у него, похоже, какая-то юбка из мешковины.
– Что ж, славно… – его взгляд вновь проясняется, да так внезапно и стремительно, что Джо становится не по себе; Шольт быстро хватает Джо за руку. – Вы ее привезли? Она здесь? Сколько у нас есть времени? Живо, живо, за нами идут!
– Кто?
