будет до глубокой старости.
Она указала белошвейке рукой на дверь:
– Пошла вон, блудливая сучка, и чтоб завтра же твоя утроба была пуста! Иначе проклянёшь день, когда родилась на свет! – Леди Бедфорд злобно усмехнулась: – Мне не впервые устранять позабывших своё место грязных потаскушек!
Изабель не помнила, как добралась до дома. Она не знала, ответить ли правдой на вопрос Гиона – что случилось в хозяйском дворце? – или солгать. Белошвейка сжимала горшок, не в состоянии расцепить руки. Кузнец разжал ледяные пальцы подруги, освободив из их захвата глиняную посуду, и, понюхав густой травяной отвар, сразу всё понял. Он прижал худенькую, вздрагивающую в безмолвных рыданиях фигурку к широкой груди.
– Поплачь, после расскажешь всё, а сейчас облегчи душу.
Додсон подал сестре кусок чистой тряпки, чтоб та смогла высморкаться, и, выслушав сбивчивый рассказ, сжал кулаки.
– Пусть только попробует причинить тебе боль. Я не позволю сделать плохо кому-либо из моей семьи, не бойся…
Он долго молчал, нервно вышагивая по присыпанному соломой полу закопчённой комнаты, прежде чем предложить то, что надумал за прошедшую ночь:
– Мы должны обвенчаться.
Иза, прекратив плакать, с испугом заглянула в тёмные глаза друга, но перепугалась ещё больше, заметив в них твёрдую решимость, и разрыдалась с новой силой.
– Ты не сможешь заставить. Я не предам Ричарда, я обещала! Он сказал, что найдёт священника, который нас обвенчает. Мы станем супругами, даже если для этого придётся уехать в Шотландию. – Ей стало горько от неверия, читавшегося в чёрных очах. – Он любит меня так же сильно, как я его. Мы будем вместе, обязательно, слышишь!
– Если только к тому времени, как он вернётся, тебя не будут жрать могильные черви! – Гион встряхнул её за плечи. – Очнись! Кому ты веришь, какое венчание с лордом? Кто позволит ему развязать войну между графствами? Тебе угрожает сама леди Жаклин – и только это имеет значение! Она не бросает слов на ветер! Вспомни, как погибла Бетти, её убийцу так и не нашли! Ты хочешь умереть?
Иза в растерянности покачала головой. Оказаться во рву со сломанной шеей, как мама, она не хотела.
– Нет, но и замуж за тебя пойти не могу. Это грех – венчаться без любви.
– А прелюбодействовать – не грех? – Гион осёкся, увидев, как, словно от пощёчины, дёрнулась голова подруги. – Прости, но у нас нет другого выхода. Умереть я тебе не позволю!
А Изабель не позволила на себе жениться. Она отвергала все уговоры кузнеца и любые увещевания Неда. Белошвейка, раз в неделю расслабляя под грудью шнуровку платья, гордо, не боясь осуждающих взглядов, носила выпирающий живот. Во дворец её больше не звали. Она обшивала соседей, довольствуясь малым, благо кузница Неда могла прокормить небольшую семью.
Известий от Ричарда не было. Изабель продолжала ходить в лес. Она, благодаря дочке лесника, научилась различать травы и на самом деле стала варить припарки и мази, облегчая боль от порезов
