смерти? Маленький живой комочек, зачатый в любви, от семени сына проклятой убийцы!
Резкая боль прорезала низ живота, выворачивая мышцы. Изабелла почувствовала, как что-то тёплое побежало по ногам. Ребёнок давно уже не шевелился, и её обуял страх. Неужели малыш умер? Погиб, чтоб избежать смерти от костра. Но боль снова полоснула, отвлекая от мрачных мыслей. Иза не смогла удержать вскрик, полный невыносимой боли. На вопль прибежал стражник, охраняющий двери темницы. Он смотрел на ладони узницы, зажатые между ног; по грязным пальцам сочилась алая кровь.
Она не видела испуганного лица охранника. Не чувствовала худые крепкие руки старухи, пытающиеся отвести ладони, прикрывающие окровавленную промежность.
Боль, беспрерывная, адская, туманила сознание.
Младенец не умер – он рвался наружу, пытаясь отвоевать право на жизнь, бился, разрывая всё внутри матери.
Роды были стремительными. Схватки накатывали одна за другой, не позволяя роженице отдышаться. Она рвала от боли волосы, кричала, выла нечеловеческим голосом, проклиная день и час, когда сама появилась на свет!
Старая ведьма потребовала от стражника принести горячей воды, тряпки и позвать хозяйку. Приговорённая к смерти не понимала, для чего сейчас нужна леди Бедфорт. Она с трудом осознавала, что происходит вокруг, обуреваемая одним лишь желанием – освободиться! Избавиться от невыносимой боли, раздирающей тело на части, от тяжести внизу живота, от того, что пыталось её разорвать.
Изабель не чувствовала, как её раздели и уложили на принесённый охранником набитый соломой тюфяк. Не ощущала, как старуха запустила руки ей между ног, пытаясь нащупать головку ребёнка. Узница напрягалась изо всех сил, стараясь вытеснить из себя комок невероятной боли.
– Молодец, умница, – шептала старая женщина беззубым ртом. – Ещё немножко, уже показалась головка. Тужься – или дитя умрёт. – И белошвейка в отчаянном усилии выдавила наконец-то маленькое тельце наружу.
Ребёнок был чёрен и обмотан пуповиной. Старуха отошла от роженицы. Она, освободив младенца от смертельной удавки, прочистила пальцем маленький ротик и с силой шлёпнула ладонью по крошечной попке, заставляя заплакать. И он заверещал сильным квакающим голосом.
Иза успела заметить удивление на лице Жаклин, протянувшей руки к старухе, прежде чем провалиться в темноту.
Она не слышала счастливого смеха графини, разглядывавшей яркие, как пламя огня, волосики, торчащие хохолком на маленькой головке. Не видела, как знатная леди с изумлением и любовью смотрит на крошечные пальчики, сомкнувшиеся вокруг её большого пальца. Не видела яркую зелень взгляда младенца, доверчиво смотрящего в глаза бабушке, несколько часов назад желавшей его смерти. Ребёнок скривил личико и улыбнулся.
– Ричард, – выдохнула леди Бедфорд, осторожно прижимая крошечное тельце к груди.
Изабель не увидит и не услышит всего этого, так же как и не узнает пол младенца. В её памяти он останется безжизненным чёрным комочком,
