заорать во всю глотку, но на виду у охраны не стал проявлять бурных эмоций.
Мичи подошёл, крепко обнял меня одной рукой и прошептал:
– Ах ты засранец, мать твою… прохлаждался больше года, аж зенки покраснели… а я вообще-то собирался хоронить твои останки… – Он кашлянул, явно сдерживая слёзы радости. – Мой голос разума всё твердил мне: этот бледнолицый не так прост, он выберется и ещё попортит всем нервы.
Мичи толкнул меня кулаком в плечо и одарил своей широченной фирменной улыбкой.
– Ты реально перец, Волков! А кого я называю перцами? Тех, кто жжёт, даже когда сожран и…
– …продвигается по кишкам прямиком к заднице! – хором сказали мы вместе и заржали в голос.
Я не стал задерживаться во дворе и вместе с Мичи и Мидори поспешил в дом.
– Здесь не все, – по пути сообщил мне Мичи. – Часть Клана сейчас в Котлованах. Саблин, Котов, Зверев, Бородинская, Гран. Я сам только позавчера вернулся…
– Его насильно привезли, вообще-то, – перебила его Мидори. – Ему ниуды руку переломали, а этот герой до последнего не хотел в госпиталь отправляться. Ещё б чуть-чуть – и без руки бы остался.
– Это никому не нужные подробности, – поморщился Мичи.
Я буквально вбежал в дом.
В гостиной было пусто, и, окинув взглядом комнату, я даже немного опешил, но тут на верхней ступени лестницы увидел грузную фигуру Галея.
Он стоял, крепко держась за перила одной рукой.
Просто стоял и смотрел на меня, всё такой же воинственный и мрачный, всё такой же горделивый и неприступный. В янамарском чёрном кимоно, с мечом на поясе. С виду могло показаться, что ему вообще всё равно, что он меня видит, но я точно знал, что это не так.
Далеко не так.
Если бы он мог, то уже спустился бы по ступеням, но у него так ослабли ноги, что лишь перила позволяли ему не упасть.
– Учитель! – Я и сам не заметил, как преодолел лестницу.
Бросил меч на диван, влетел по ступеням и кинулся Галею на шею, как маленький, и только тогда почувствовал, как дрожит его тело, и как некрепко он стоит на ногах. Сжав учителя в объятьях, я сам его держал.
– Опоссум… мой вёрткий кей-кай… – услышал я его тихий голос.
Больше Галей ничего не сказал, но для меня эти слова значили больше, чем всё то, что недавно сказал мне мой родной отец.
И пока мы стояли на лестнице в обнимку, ни Мичи, ни Мидори не решались сказать даже слова.
Наконец учитель перевёл дыхание и улыбнулся, заглядывая мне в глаза. Он будто и не заметил мои красные зрачки.
– А ты вырос, кей-кай. – Его лицо будто разом посветлело и помолодело от радости.
– Котлованные твари его хорошо кормили, учитель! – засмеялся снизу Мичи. – Чтобы он их потом сам на фарш покрошил!
– Твои шуточки сейчас не уместны, дуралей, – фыркнула Мидори.
– А где Джанко? – спросил я у Галея.
Наверное, этот вопрос я задавал уже в сотый
