одна.
Сжимая края своего подноса с обедом так крепко, что могу переломить его пополам, я возвращаюсь в кафетерий, решив, что поем внутри. Это лучше, чем пялиться на его ненавистную рожу, пока ем.
Я хватаюсь за ручку, и тут меня зовут. Ну… во всяком случае, используют другое мое имя.
– Новенькая.
Подняв глаза, я вижу, что только один человек находится достаточно близко, чтобы я могла услышать голос. К дереву прислонилась девушка, избегающая зрительного контакта и осторожно выпускающая дым уголком рта.
– Ты… со мной разговариваешь? – спрашиваю. Может, я ошиблась, потому что понятия не имею, кто она такая.
– Ты та, кого Пандора называет Новенькой, верно? Та, что с плакатов?
Класс. Такое впечатление я и хочу производить, ага.
– К сожалению, да.
Она стряхивает пепел с кончика сигареты, спрятанной за бедром от учителей и наблюдателей, слоняющихся вокруг. Темные, пытливые глаза буравят меня взглядом, пока легкий ветерок взметает обрамляющие лицо длинные черные локоны.
– Кого ж ты так быстро успела разозлить? – от меня не ускользает улыбка, сопровождающая вопрос. В ней нет угрозы.
Я медленно приближаюсь к ней, все еще держа поднос, и вздыхаю.
– А, знаешь… Похоже, всех понемножку, – это все, что говорю, надеясь избежать еще одной мишени на моей спине.
С ее губ срывается легкий смешок, затем она бросает окурок в траву, туша его подошвой своего тяжелого ботинка. Затем снова смотрит на меня, с тем же пристальным вниманием, что и раньше.
– У тебя настоящее имя есть?
– Да, – это единственный ответ, который я даю, и, кажется, он ее забавляет.
– Как раз то, что нужно миру. Еще одна зазнайка, – отмечает она. – Ладно. Меня зовут Лекси Родригес. А тебя?
Ее притворная вежливость вызывает у меня смех.
– Погоди. Ты что, не прочитала то, что было на плакатах? Кое-кто сильно позаботился о том, чтобы все знали, кто я такая.
Лекси безразлично пожимает плечами.
– Я глянула, но остановилась, когда поняла, что это просто очередная порция ядовитой чуши, которая тут постоянно циркулирует. Эти роботы преуспевают в стирании в пыль самооценки друг друга.
Ее идеальное описание Уэста заставляет меня снова взглянуть на него, и, конечно же, он наблюдает.
– Я Блу, – наконец отвечаю я. – И, прежде чем ты спросишь, это не сокращение. Просто Блу.
– Не собиралась спрашивать, – говорит она.
Учитывая, что все остальные здесь, похоже, чрезмерно одержимы чужими делами, ее заявление становится неожиданностью. С другой стороны, у этой девчонки какая-то непринужденная аура, которая кажется искренней.
Моя бдительность немного ослабевает, и я сажусь на траву, в тень густого дерева. Умираю с голоду, поэтому сразу же принимаюсь за яблоко и йогурт,
